Хромовые сапоги (СИ)

- Хочешь домой?

- Нет… ммм…просто я немного замерзла.

            Я не решился ее обнять и попытаться согреть ее своим телом, а ни пиджака, ни какой-нибудь другой верхней одежды кроме рубашки на мне одето не было.

- Пойдем, посидим еще у меня. Ты, кстати и маме обещал…

- Да, обещал…

- Пойдем, иначе она обидится!

- Пойдем! А где все остальные твои?

- Папа на дежурстве, завтра только вернется, а Артур у друзей был. Так что никто тебя не съест! Хотя и они не едят моих друзей! – хихикнула Лора.

            Неспеша мы дошли до дворца им. Гагарина, прошли общежитие строительного техникума, в котором я пару раз бывал на третьем этаже в триста пятой и триста тринадцатой комнате, и остановились у булочной. Здесь Лора взяла меня за руку, и я почувствовал, что ее рука очень холодная, и понял, что она на самом деле замерзла.

- Я очень рада, что ты зашел ко мне!

- И я рад.

- Пойдем, сейчас тебя будут потчевать пирогами и мясом…

<p style="margin-left:159.75pt;">

 *                 *                 *

            Странное это чувство, любовь. Такая разная и многогранная, и всегда в то же время похожая. Нет, не как близнецы, а скорее, как обычные братья и сестры. К одному человеку ты испытываешь один вид любви, если так можно говорить о ней, ка другому это совершенно не похожий, но все-таки тоже вид любви. Сколько я любил девушек, но ни разу мои чувства не повторялись, всегда было что-то, что сильно меняло облик этого чувства.

            Вернувшись из увольнения, я не испытывал ни ревности, ни беспокойства, меня не тянуло обратно, мне не хотелось все бросить и мчаться к Лоре. Мной овладело чувство спокойствия и уверенности. Уверенности в себе, в ней, в будущем, в настоящем. Возможно я не влюбился в свой бывшую одноклассницу? Но это не так. Я вспоминал каждую минуту, каждую секунду, проведенную с ней. Я улыбался, как ребенок, думая о себе и о Лоре. Но удивительное и совсем не знакомое мне чувство спокойствия никак не могло мной объясниться.

            Неделя после моего возвращения из новой жизни прошла очень спокойно. Я не рвался к телефону, не искал двушку, чтоб набрать заветный номер и услышать голос той, которая в одно мгновение стала для меня очень дорогой. Изредка задаваемые новые вопросы моими друзьями и все те же старые задаваемые запоздавшими с ними товарищами из других взводов о Лоре не выводили меня из себя, я с улыбкой отвечал и мне было приятно, что вся рота знает о моей девушке. Впрочем, наверное, рано было говорить о Лоре, как о моей девушке, но я был отчего-то в этом непоколебимо убежден. Мне не снились сны с ней и о ней, мой мозг не взрывался от разных фантастических мечтаний и желаний. Вся жизнь текла обычным чередом. Вот только в сердце, где-то в его серединке поселился образ Лоры.

            В следующие выходные я в увольнение не попал, а попал в наряд с субботы на воскресенье, таким образом лишив себя возможности встретиться с нарождающейся любовью. Сменившись в воскресенье вечером после семи часов, я теоретически мог сбегать в увольнение на пару часов, но мне очень хотелось спать, вид мой не вызывал никаких радостных чувств. Глаза красные от недосыпа, волосы грязные и пахло от меня табаком и мастикой так, что любая девушка не подойдет и на выстрел к такому ухажеру. Я отдавал себе в этом отчет и поэтому спокойно воспринял решение скорее внутреннего голоса остаться в училище и никуда не ходить.

            Я завалился на кровать и мгновенно погрузился в тяжелое забытье. Это был не сон, а скорее что-то напоминающее кому. Я все слышал прекрасно, но мои веки стали весить тонну, руки, ноги и шея не могли двинуться, а мозг работал в сто раз медленнее.

            Так я пролежал до десяти часов, когда коридор и весь этаж до этого времени тихие и безжизненные стали заполняться шумом голосов, шагами по скрипучему полу, хлопаньем дверей, - обычной будничной жизнью.

- Чего это ты разлегся и не пошел в увольнение? – услышал я голос Бобра.

            С трудом я открыл, наконец, глаза и посмотрел на него, бодрого, веселого и пышущего здоровьем. Но ответить я пока не смог, а только пожал плечами. Серега понял, что я не хочу разговаривать, поэтому быстро скинул с себя форму, облачился в спортивные штаны и майку. Повесив «парадку» в шкаф, он, взяв сигареты, исчез. В комнате опять наступила относительная тишина пока из увольнения не явились Стас и Вадька. Они-то меня окончательно растормошили и заставили пробудиться от тяжелой дремоты.

- Вставай, надо встряхнуться, а то всю ночь будешь плохо спать, - посоветовал Стас. – Пойдем покурим!

            Я, собрав всю силу воли в кулак, встал и мы пошли в умывальник. Здесь народу было не протолкнуться. Открытые окна не справлялись с густыми облаками табачного дыма. К нам протиснулся Бобер.

- Принц, а у твоей одноклассницы есть подружки? – серьезно спросил он.

- Наверное…

- Попроси ее познакомить меня с ними, будем вместе в увольнении заниматься всякими штуками.

- Спрошу, - соврал я, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы Бобер касался моего нового, чистого и непорочного чувства своими грязными руками. Это было терпимо, когда касалось Лерки и похожих на нее девчонок.