Через двадцать лет (СИ)

- А в целом наш разговор возможен? Или это опасно?

- Нет, что вы! – энергично возразил доктор. - Опасности нет: при всей тяжести случая, Мэри скорее отключается от внешнего мира, а не проявляет агрессию. Сегодня ещё более-менее, но здесь нельзя угадать или строить гипотезы…

Разговор потёк в плавном потоке терминов, часть которых мистер Барлоу, спохватываясь, переводил на нормальный язык. В данной клинике пациентка тоже навещалась, лечение оплачивали анонимно, особых трудностей не возникало. Бронвин, успевшая за время расследования составить примерную картину болезни, вспомнила работу в полиции и допросы людей с неустойчивой психикой. У Мэри дело было не в лекарствах, а в генах, ибо всё началось много лет назад. Максимум, что Руперт или Сэм могли предложить ей тогда – лёгкие антидепрессанты, и то по рецепту… Суммируя факты, Бронвин задалась одним, самым важным вопросом:

- Доктор Барлоу, это отклонение могло в какой-либо степени передаться потомству?

Ответ не понравился, но был ожидаем: да, могло. Снова прибегая к аккуратным формулировкам, врач пояснил, что генетика и психиатрия – вещи крайне запутанные и, притом, что вероятность не высчитать, определённые «сбои и нарушения» могут передаться по женской линии. Именно по женской, подчеркнул мистер Барлоу, мальчикам проблема вряд ли грозит.

- Впрочем, - тут же добавил он, - в моменты просветления Мэри порой тепло отзывается о детях. О том, какая у неё славная дочка и любящий сын, и как однажды они получат свою награду за доброту.

- Награду? - переспросила Бронвин. - Ах да, ясно… А что вы сами о её детях думаете? Вы наверняка встречались, когда они приезжали к матери с визитом.

Врач только вздохнул.

- Не уверен, что приезжали те, о ком вы говорите – двоих сразу никогда не было. И у нас не принято имена спрашивать, понимаете? «Родственники» - наиболее этично и удобно, не все хотят признавать, что бывают здесь, кто-то стыдится помогать открыто… Людей не стоит осуждать. К Мэри приезжали и приезжают бессистемно: от раза в неделю до раза в полгода.

Информация оказалась исчерпывающей, но не попытать счастья у самой пациентки Бронвин не могла. Постаревшая Мэри Йорк, отдалённо напоминающая давнее фото, обитала в комфортной и просторной палате. То ли сегодняшнее её «просветление» и впрямь обошлось без транквилизаторов, то ли дело было в настроении – короткими быстрыми фразами, прижимая руки к груди, женщина опять заговорила о детях. Об Исси, маминой любимице, всегда возглавлявшей игры и забавы, о шедшем у неё на поводу Брэдли. Больше всего – о театре, который никогда не давал покоя. Бронвин поняла, что место, приносящее другим радость и процветание, Йорков, видимо, сломало. И многочисленные «если», поставленные Эйбом за кофе, начинали стираться и терять условное наклонение…

…Всю следующую неделю по вечерам детектив торчала неподалёку от лечебницы, коря себя за глупость, но не в силах остановиться. Она не считала Исси идеальной послушной дочкой – скорее капризным ребёнком, чей эгоизм и своенравие взрастила материнская слабость. Возможно, сказался уход отца, возможно, виноват был излишне резкий Сэм Гордон или братская уступчивость. Или решение Александра взять её в долю, а не положить к ногам целый бизнес. Что бы ни повлияло, младшая Йорк прекрасно обошлась без актёрской школы – интуиция подсказывала Бронвин, что свою лучшую роль девушка играла в реальной жизни, манипулируя людьми.

- Манипулируя, отчасти, мной, - буркнула мисс Тейлор, глядя в окно автомобиля на огни лечебницы неподалёку.

Она упорно цеплялась за призрачное подобие ниточки, даром, что Мэри Йорк, по словам врача, навещалась бессистемно, и прятки возле Ллойд-Розвуд грозили только тратами на бензин, а никак не встречей с подозреваемой. Кент не задавал вопросов и методы не осуждал, а просто желал удачи – в мыслях крутилась настойчивая необходимость компенсировать его благие намерения и пригласить на коктейль в ответ, раз предыдущий не удался… Взглянув, напоследок, на линию маршрута, отпечатавшуюся в навигаторе, Бронвин медленно повернула ключ зажигания и поехала обратно в центр. А через десять минут на той же улице возник другой автомобиль – по традиции, из проката. Женщина, сидевшая за рулём, притормозила буквально на том же самом месте, с усталой задумчивостью посматривая на лечебницу.

«Я не приду к тебе сегодня, мама, - оправдывалась неслышно Исси, - я не хочу твоих расстройств и напоминаний о нашей «награде». И так давно знаю, что она мне достанется – весь театр будет наш с Брэдли. Но ты ещё не готова к победе, верно?»

На мысленный призыв никто не ответил. Исси опустила боковое стекло, провожая глазами несколько машин, выехавших с парковки. Она перепробовала мелкие и незначительные средства, работая журналистом и строча негативные рецензии на спектакли. Она натаскивала брата вывести что-нибудь из строя и испортить ход пьес, открыто предлагала покупку театра через подставных лиц. Десять чёртовых лет и множество визитов на сцену – по ночам, тайно, без препятствий и надзора… Она догадывалась, что её ищут – возможно, сегодня, прямо сейчас кто-то искал её. Александр слишком осторожен, чтобы полагаться на нерасторопную полицию, но ещё и слишком привязан к Дэну, чтобы не предпринять мер безопасности. Жаль, что мальчик выжил, но это судьба: видно, пора завязывать с мелкими «репетициями» и переключаться на главную цель. А Спаркс… да плевать, моральные страдания теперь уготованы ему.

В салон ворвался свежий вечерний ветер. Исси мечтательно смотрела на здание Ллойд-Розвуд, ставя себя на место Дэниела, и свою мать – на место Александра. Всё заслуженно, не так ли? Она знала, что в театре скоро премьера, что спектаклю, похоже, уготован успех, а его автору – новая порция славы. Прождав десять лет и желая когда-то стать актрисой, она чувствовала, что для удара не найти момента лучше.

- И эффектнее, - сказала самой себе женщина, впервые за вечер улыбаясь, - именно теперь, именно так… Всё должно получиться.

Примечание к части [74] Американский музыкант и руководитель одного из известнейших оркестров 1930-1940-х г.г.

  Глава 15. Премьера

Этот день не подошёл внезапно, а был закономерным результатом долгой и упорной работы множества человек. Но всё равно стал неожиданным: чуть более тёплым, более ярким и, несомненно, запоминающимся.

Премьера «Леди Батлер»… Вот, кажется, мечты и начинали исполняться?

Предпремьерный показ неделей раньше, организованный для журналистов, как и пресс-конференция, прошёл гладко и скромно, но ещё до него Эрика осознала, что тянувшееся жвачкой время вдруг ускорило ход, стремительно исчезая куда-то. Последние штрихи в деталях безупречных костюмов начала века, последние осмотры декораций, проводимые Дэном с особой тщательностью. Последние взволнованные поглядывания на часы и проговаривание ответов на возможные вопросы интервью… Луиза эмоции дочери сполна разделяла – наверное, поэтому и отклонила предложение ехать на премьеру вместе: