Человек рождается дважды. Книга 1

Репин стоял у карты.

— Поисковые партии будут работать по всему бассейну Колымы, — говорил он. — А сама река в первый период освоения края станет важнейшей жизненной артерией [тэ], снабжающей горные районы Дальстроя.

— А где флот? Или бечевой поведём грузы? — спросили из зала.

— Флот? Да, это вопрос серьёзный. На месте будем создавать свои верфи. А пока правительство даёт часть пароходов и барж с реки Лены. Кое-что заказано на судостроительных заводах. В разобранном виде доставим железной дорогой до ближайшей от Лены точки, а оттуда потянем тракторами. Собирать будем на реке.

— Смело! — одобрили из зала.

— Без смелых действий большевиков не было бы и Советского государства, — улыбнулся Репин.

— Владимир Васильевич! Ходят слухи, что кулаки Громовы с тысячами оленей взяли направление на Чукотку. Аляска их привлекает. Нужно этому помешать! — перебил Репина простуженный голос за спиной Матвеевой.

— Безусловно. Олени — народное достояние, и мы примем необходимые меры. Это наша база для оленеводческих колхозов и совхозов.

— Стада уже в верховьях Таскана. Меры нужно принимать немедленно.

Матвеева обернулась и увидела человека с чёрными пятнами на скуластых щеках. Сомнений не было, этот человек, отмеченный морозами, был настоящий колымчанин. Наклонившись к соседу, он тихо говорил:

— Ехал на собаках из Средне-Колымска, на Коркодоне натолкнулся на оленевода-кулака. Всё как положено. Хозяйский чум побогаче, рядом женщины и дети, а подальше пастухи. Зять хозяина в мехах и косичках, а морда русская. Мы с хозяином ведём разговор, а он вроде «кэпсээн суох», значит, не понимает. Через два дня мой каюр признался! «Зять-то Николки совсем русский. К Берингу барда». Значит, к Берингову проливу подались. А зачем бы ему скрываться? Ясно — из остатков офицерских отрядов генерала Пепеляева. Их на Аляску и тянет.

— Мешаете слушать, товарищ, — одёрнули его.

Грандиозность поставленных перед Дальстроем задач захватила участников актива. Все напряжённо вслушивались в каждое слово.

— Как видите, Дальстрой, — Репин заканчивал, — это не просто хозяйственная единица, а громадная, охватывающая целый край организация с многогранным сложным хозяйством. Вследствие своей географической оторванности от центральных районов страны и специфических природных условий Дальстрой хозяйственно и административно замкнут, значит, роль партийных организаций в нём особенно велика. И я скажу вам, товарищи коммунисты, что мы несём величайшую ответственность перед государством и Центральным Комитетом партии за правильное развитие этого богатого, но пока ещё глухого уголка нашей Родины.

Когда стихли аплодисменты, Репин предоставил слово товарищу Краснову, Но тот попросил «передвинуть его в тыл».

— Пусть начальник управления лагерей познакомит актив с задачей перевоспитания преступников. Эту работу Центральный Комитет возложил тоже на коммунистов, — заметил он,

Васьков выступил коротко. Особое внимание он обратил на попытки классового врага использовать в своих целях уголовный элемент.

А на трибуне уже высокий, пожилой человек с острой бородкой в инженерной форме.

— Мы должны решить задачу с многими неизвестными. Мировая практика не имеет опыта строительства в условиях вечной мерзлоты ни промышленных сооружений, ни зданий, ни коммуникаций…

— А где раньше был записан опыт строительства социализма? — крикнули из зала. Послышался смех.

Человек в инженерной форме неторопливо продолжал:

— Ведение горных работ в условиях низких температур и вечной мерзлоты, эксплуатация транспорта, механизмов — это тоже «белые пятна», которые предстоит «открывать».

— Как организована инженерная мысль? — поднялся Репин.

Человек на трибуне снял пенсне и, протирая стёкла, пожал плечами.

— Есть такое выражение: ищите и найдёте. Значит, будем искать.

Репин наклонился к человеку в коверкотовой гимнастёрке и громко объявил:

— Слово предоставляется товарищу Краснову.

Обрушился грохот аплодисментов. На сцене стоял черноглазый, весело улыбающийся человек, с лукаво прищуренными глазами и упрямыми морщинками. Он стоял и спокойно ждал. Это был уже старый колымчанин — загорелый, обветренный. Человек, проплывший по опасным порогам Бохапчи, переживший не одну голодовку. Это был герой.

Наконец он поднял руку, и зал мгновенно затих.

Он начал с неувязок в снабжении. Оказалось, что представители Союззолота не всегда добросовестно рассчитывались за перевозки.

Кулаки сразу же постарались вбить клин во взаимоотношения между коренным населением и представителями хозяйственных организаций. Оленеводы отказались давать транспорт.

— Дальстрой исправил эти ошибки. За все перевозки оплачено, — внёс поправку Репин.

— Знаю! Но я говорю для того, чтобы извлечь из этого урок. — В голосе Краснова прозвучали резкие нотки.

Ого, колючий… — подумала Нина. Он покорил её своей прямотой.

— Пусть знают все. Нам нечего скрывать, — говорил он, резко взмахивая рукой. — Бохапча — дорога не для неженок и трусов, но это пока единственный путь, по которому идут к горнякам грузы. Река Бохапча — удел выносливых и сильных. Каждый доставленный килограмм груза — то же золото.

— А как, товарищ Краснов, с цингой?

— Цинга страшна ленивым и сонливым. А таким пока следует держаться за побережье. В общем, золота много — только бери. Горняки готовы развернуть золотодобычу. Нам нужны люди и средства! — закончил он своё выступление, и улыбка, добродушная, Ясная, заиграла на его лице.

Репин предложил заслушать краткие сообщения отдельных хозяйственных руководителей.

— Это позволит нам выяснить положение дел и сделать свои критические замечания. Как, товарищи? — обратился он к участникам актива.

Зал рукоплесканиями одобрил предложение.

— Товарищ Лапин, — повернулся он к президиуму, — доложите о состоянии флота.

Поднялся широкоплечий моряк с чёрной окладистой бородой.

— Ледокол с караваном судов Северо-Восточной арктической экспедиции огибает Чукотский полуостров. Надеемся в срок доставить в устье Колымы около двадцати тысяч тонн груза.

— Что с ленским тоннажем?

— Пароходы ««Якут» и «Партизан» следуют в устье Лены. В конце июля начнём перегонять своим ходом по Восточно-Сибирскому морю в Колыму.

— Как? Колёсные деревянные пароходы с баржами через льды и штормы северных морей? — раздались удивлённые возгласы.

— Это в мировой практике тоже не значится. Но это единственный выход, и наши моряки берутся за такой эксперимент. — Голос Репина утонул в аплодисментах.

— Как с тихоокеанским флотом?

— Тут всё в порядке. — Лапин удовлетворённо погладил бороду. — Шесть пароходов ждут, когда очистится бухта Нагаева. Морские перевозки не вызывают сомнения. Весь вопрос в организации разгрузочных работ в Нагаево. Эдуард Петрович беспокоится о вьючном транспорте, а лошади прибыли ещё не все.

— Товарищ Нестеров! Что с конями?

— Не тревожься! Лошадок закупили, сколь было надо, — неторопливо поднялся кряжистый, пожилой человек. — И Якутки и монголки. Якуток погнали на прииска напрямик. Монголки на подходе. Диковаты маленько, да ничё, уломаем.

— Связь? Товарищ Лившиц!

— Если было бы не в порядке, Лившиц послал бы на совещание своего заместителя.

Грянул дружный смех.

— Как подготовились к строительству линии? — улыбнулся Репин.

— Первыми выходим в тайгу. — Лившиц неторопливо сел.

— Дорожники! Товарищ Семёнов!

— Мы готовы. Беспокоит только рабочая сила товарища Васькова, — ответил начальник дорожного строительства.

— Не беспокойся, товарищ Семёнов, — откликнулся Васьков. — Люди готовы. Не парни — орлы. Для них дорога — последнее испытание — и на волю.

— Сануправление?

— Готовы.

— Колымские речники?

— Подготовились.

Геологи, автотранспортники, строители, изыскатели, ремонтники и другие рапортовали о своей готовности к развёртыванию работ.