Как в одном поселке (СИ)

- Очень! - вырвалось у Генриха из глубины души, - Со вчерашнего дня ничего не ел. Живот - прямо подвело. И урчит в нем сильно. С трудом выбрался из дома: едва в форточку пролез... Хорошо еще, что живем на первом этаже, - жаловался пудель давнему приятелю. - Они меня заперли, обещали, что скоро вернутся, а самих все нет и нет. Вот и пришлось пойти искать себе пропитание. Не умирать же, в конце концов, с голоду?..

- А это еще что за лохматое говорящее чучело? - удивился Купидон, с неподдельным интересом разглядывая Генриха.

Надо сказать, до сего времени он ни разу не сталкивался с говорящими собаками. Ни на Земле, ни в Раю. Хотя... доподлинно и неизвестно, водятся ли псы в райских кущах? Или собачьего Рая не существует?

- А это еще что за нахальный субъект с крылышками? - в свою очередь поинтересовался обиженный Генрих, когда его обозвали чучелом. - На ангела, вроде, не тянет: слишком уж мелкий и несерьезный...

И Ксафану, прекрасно знавшему обоих, пришлось объяснять каждому, кто из них - кто, и почему здесь оказался.

- Так ты значит грешник, умудрившийся дать деру из Ада!? - даже с некоторым восхищением произнес Купидон, узнав жизненную историю Генриха. - Подобное, кажется, еще не удавалось никому.

Фауст тоже был удивлен, увидев юное божество с Олимпа. Во времена средневековья, в котором он прожил свою земную жизнь, святая инквизиция так боролась с идолопоклонством, что истории об Олимпийских богах на какое-то время были частично искоренены из сознания людей той эпохи. И даже Фауст, будучи ученым и имея под рукой Мефистофеля, выполнявшего все его прихоти, не познакомился со всеми ими и сейчас был сильно удивлен, что этот мальчуган, оказывается, являлся богом любви. Он, в свое время, хорошо усвоил, что браки совершаются на небесах, и даже не догадывался, что возникновение любви может зависеть от укола стрелы, пущенной этим малолетним оболтусом.

- Ну и что же теперь с тобой делать? - несколько обреченно спросил у Генриха Ксафан.

Он, в отличие от многих, понимал, что бросить на произвол судьбы животное, оставшееся, хотя бы временно без хозяев, - нельзя. Иначе, какой же он ангел? Но и что делать с "осиротевшим" Генрихом, - тоже себе четко не представлял. Зато у Купидона уже был готов ответ на этот трудный вопрос. Он уже нашел выход из сложившейся ситуации.

- Слушай, а давай-ка, мы его пристроим к Анечке. Она тут мне сообщила, что ничего не знает о Мефистофеле. Я думаю, что Фауст сможет ей многое чего поведать о нем. Не правда ли? - обратился Купидон сразу к обоим, - Во-первых, он сможет ликвидировать некоторые пробелы ее образования; а во-вторых, скрасит ее безрадостное существование во время твоего отсутствия. Ну, и, конечно же, она не даст ему умереть с голоду. Правда, я здорово придумал!.. - восхитился он собственной сообразительности.

Ксафан как-то неопределенно пожал плечами, но предложить что-нибудь лучшее, чем придумал Купидон, - не смог.

- Ну, что скажешь, лохматый грешник? - спросил у Фауста Ксафан, - Ты согласен, какое-то время провести у нашей знакомой журналистки?

- Не стоит скромничать, - снова вклинился Купидон, обращаясь к Ксафану, - Разве она тебе просто знакомая журналистка? И только-то? Говори прямо. У моей пассии...

Тот зыркнул на языческое божество с большим желанием, чтобы Купидон заткнулся и не распространялся при посторонних об его отношениях с Анечкой, но вслух ничего не произнес.

- Еще бы, быть не согласному! Не умирать же мне тут от голода, в ожидании, когда объявятся хозяева, - радостно согласился на предложение Фауст.

Он не обратил никакого внимания на их перепалку. Сейчас забота о собственном благополучии была для него на первом месте. За несколько часов, пребывания в бесхозном состоянии, Генрих на своей шкуре испытал безрадостную участь брошенной собаки. Все так и норовили сделать ему какую-нибудь гадость. А особенно в этом старались мальчишки. Фауст так и не понял, за что в него кидали камни и палки. Почему некоторые старались его пнуть? Такого не случалось ни разу, когда он сытый и ухоженный, будучи в шикарном ошейнике с поводком, вышагивал рядом со своими хозяевами. А сейчас?..

В общем, к Анечке Генриха повел Купидон, а Ксафан снова отправился в администрацию поселка, чтобы кое-что разъяснить Василию Петровичу насчет "зла", пытающегося изо всех сил укорениться тут. Почему-то к советам Ксафана, Василий Петрович относился с большим пониманием, чем к рекомендациям и указаниям Купидона, хотя и тот бывал зачастую прав. Но его детский вид и постоянная смешливость не позволяли Главе администрации относиться к нему с должной серьезностью.

Купидон постучался в дверь кабинета главного редактора "Плоскостей".

- Войдите, - услышал он знакомый голос и открыл дверь, оставив Генриха в коридоре. Увидев его, а не Ксафана, Анечка слегка расстроилась, но постаралась не показать вида. - Ну, что? - сухо спросила она, - Принес очередную заметку?

- А вот и не отгадала. Я тебе подарок привел от Ксафана. Он пока сам придти не может ввиду большой занятости, поэтому прислал меня.

У Анечки заинтересованно заблестели глаза. Заметки, которые они оба таскали ей последнее время и которые, собственно, и обеспечили газете процветание, подобного интереса у нее все же не вызывали.

"Подарок! Да еще и не принесенный, а приведенный!.. Что бы это могло быть? Ну, ясное дело это не авто и не яхта, у него бы на это денег не хватило... Наверное, жеребец какой-нибудь знаменитой породы, - размечталась она, вообразив себя, сидящей на арабском скакуне или ахал текинце, в шикарной бархатной амазонке, на которую она обратила внимание, после просмотра какого-то фильма о королевской жизни прошлых веков. Правда, она как-то не учла того, что подобный жеребец будет стоить не меньше, если не больше самой навороченной иномарки.

Хотя, что бы она стала делать с породистой лошадью, Анечка себе не представляла. Причем, не представляла совсем. Ни на секунду не задумалась над тем, где она будет держать эту лошадь (ведь, не в съемной же, квартире, которая была на пятом этаже?); чем станет ее кормить, и, самое главное, сколько та сожрет... Довольно часто люди так и поступают. Заводят себе живность для забавы, а, столкнувшись со своими обязанностями по отношению к приобретенному живому существу, безжалостно выставляют его за дверь.

- И что же мне подарил мой ангел? - с любопытством и весьма заинтересованно спросила она.

- Не волнуйся. Это, слава Богу, не конь, - сразу же догадавшись, что она себе вообразила, и саркастически улыбнувшись, произнес Купидон. - Генрих, заходи! - высунувшись в коридор, крикнул он.

И тот, важно ступая, и прилагая все усилия, чтобы понравиться новой хозяйке, зашел в кабинет.

- И вот это - подарок ангела?.. - даже ради приличия не пытаясь скрыть собственного разочарования, произнесла она.

- А, по-твоему, что ангелы должны дарить любимым? - удивленно спросил Купидон.

- Ну, уж, по крайней мере, не каких-то старых облезлых черных псов, - почему-то обиделась она.

Тут уже оскорбился Генрих. Он повернулся к Анечке таким образом, чтобы быть в наиболее выигрышном для себя ракурсе.

- И совсем я не облезлый, - возмутился он, членораздельно произнеся все слова своей фразы.

Анечка так и села, услышав это.

Ее изумлению не было предела. Теперь она точно поняла, что такое, - мог подарить только ангел. Она еще ни разу в жизни не видела говорящей собаки. Но тут же вспомнила, что несколько лет назад, в какой-то "желтой" газетенке она читала, что однажды в цирке на Цветном бульваре выступал дрессировщик с говорящей собакой, и та даже спела на арене какую-то песенку на немецком языке. Однако, Анечка, обладая вполне здравым умом, естественно, не поверила этому откровенному очковтирательству, и правильно сделала. Мало ли, чего не напишут эти врали-сочинители из "желтых" изданий. Правда, совсем недавно ее собственная газета, доверившись заметке Ксафана, писала что-то о говорящих котятах. Но, ведь, котята, которых не видел, совсем не пудель, который непосредственно беседует с тобой. Не правда ли?