Прометей, или Жизнь Бальзака

Двадцать третьего апреля Франция голосовала. Бальзак получил десятка два голосов, не больше! А за Ламартина голосовало (в одном только Париже) 259800 человек. Откровенно говоря, вполне естественно, что монархические убеждения Бальзака не принесли ему голосов избирателей. Хотя в результате выборов прошли "умеренные", будущее в глазах Бальзака оставалось тревожным. Париж, как он полагал, не примет того состава Национального собрания, который ему посылала провинция. Больше чем когда бы то ни было Бальзак хотел уехать из Франции. Ламартин обещал ему выдать заграничный паспорт; оставалось только получить русскую визу. Пока что Бальзак заканчивал "Мачеху", обедал у герцогини де Кастри ("Она просто ужасна, настоящий труп") и принимал у себя свою будущую свояченицу Алину Монюшко. Она привезла к Бальзаку свою дочь Полину, очень красивую девушку.

Третьего мая он видел у герцогини де Кастри пьесу Мюссе "Каприз", поставленную любительской труппой. Роже Альденбург (внебрачный сын герцогини и Виктора Меттерниха) был "смешон" в роли Шавиньи; госпожа де Контад очень плохо сыграла роль Матильды. "Отчего получается, что светская женщина, изображающая на сцене светскую женщину, теряет всю свою прелесть и становится отвратительной?.. Как это возвышает настоящих актеров и доказывает их талант!.." С улицы Бак на улицу Фортюне он возвращался пешком. Хорошая прогулка! Всю дорогу он мечтал о Верховне: "С какой радостью я отдал бы все свои драмы за то, чтобы попить с вами чайку за большим, покрытым клеенкой столом в вашей столовой, а я должен ждать, когда поставят мою пьесу и подымется занавес в угоду бестолковой публике, которая меня освищет!.."

В день святого Оноре (16 мая) на улицах Парижа забили общий сбор. Мари Дорваль (у которой только что умер ее внук Жорж Люге) отказалась от роли Гертруды в "Мачехе", и роль эта по желанию Гоштейна была передана его любовнице. И все же пьеса имела блестящий успех - первый успех, достигнутый Бальзаком в театре. Наконец-то ему удалось вложить в драму силу, присущую его романам.

Сюжет пьесы таков. Гертруда де Мейлак служит гувернанткой в доме графа де Граншан, старого наполеоновского генерала, ставшего при Реставрации фабрикантом-суконщиком в Лувье (довольно странный конец военной карьеры); ей удалось женить на себе этого генерала, достославного обломка Империи, дочь которого, Полину, она воспитала. Гертруда любит Маркандаля, молодого управляющего графа, и, узнав, что в него влюблена и Полина, пытается отравить свою падчерицу. Бальзак сам указал истоки пьесы. Как-то раз, будучи гостем в одном семействе, с виду очень дружном, он заметил, какими свирепыми взглядами обменивались мачеха и падчерица, и угадал, что они ненавидят друг друга. Он не стал добиваться сведений об этих двух женщинах, как полагается делать писателю-реалисту, а предпочел довериться своей интуиции. К семейной драме он примешал картину эпохи, написанную в лучших традициях "Человеческой комедии". Молодой Маркандаль, претендент на руку Полины, - сын генерала, изменившего Наполеону в 1815 году, Граншан, ярый бонапартист, наказывает клятвопреступника даже во втором поколении он не отдаст Маркандалю свою дочь. Это вражда Монтекки и Капулетти.

Теофиль Готье написал восторженную статью: "Театр-Историк вопреки неблагоприятным обстоятельствам и летней жаре только что достиг успеха, которому мы очень рады, потому что он побудит гениального писателя посвятить драме и комедии редкие качества, которые он проявил в романе". Готье задается вопросом, почему самый глубокий знаток сердца человеческого раньше не проявил в театре поразительного своего таланта, делавшего его литературным феноменом, столь же удивительным для физиологов, как и для поэтов, и дает такой ответ: "Цензура, сейчас фактически уничтоженная, была в данном случае самой малой помехой, тут надо говорить о трудностях внутреннего порядка, о скрытых ловушках, о тайном отвращении, о нарочито воздвигаемых преградах, о всяческих препятствиях, отделяющих замысел произведения от его осуществления перед рампой..." Гордость гения возмущается этими западнями: "Директор, режиссер, актеры мужского и женского пола, статисты... машинисты, декоратор и осветитель одержимы одной мыслью: навязать вам не ту драму, которую вы написали, а другую... Вы уступаете их требованиям, и публика освистывает все те глупости, которые они всем скопом нагородили".

На этот раз у Бальзака руки были развязаны, и критика единодушно отнеслась к нему благожелательно. Теофилю Готье, дружественному судье, вторил Жюль Жанен, зачастую враждебный Бальзаку в своих отзывах. "Мачеха", - писал он, - вполне удавшаяся пьеса; лишний раз этот замечательный романист показал, что он умеет сочетать высшую степень изящества и силу... естественность, искусство и талант". К несчастью, политические бури оказались роковыми для спектакля. Париж горел в лихорадке восстания. Многие не решались выйти из дому. Со второго представления театр на две трети пустовал. Гоштейн уведомил автора, что увозит свою труппу в Англию. Пьесу возобновят позднее, когда волнения стихнут. "Мачеха" не принесла Бальзаку и пятисот франков! Но похвалы действовали ободряюще, побуждали и дальше идти по этому пути. У Бальзака были замыслы других пьес: "Мелкие буржуа", "Меркаде", "Оргон", "Безумное испытание", "Ричард Губчатое Сердце", "Петр и Екатерина". Ганской он сообщал, что напишет все эти пьесы "для очистки совести". "Если же до декабря этого года положение не изменится ни для моей жизни, ни для моего сердца, я больше не стану бороться, пусть течение потихоньку уносит меня, как утопленника. Вы больше ничего не услышите о Бильбоке..."

Этот элегический тон порожден новыми тревогами, вызванными Евой. Она была внимательна и нежна к своему любовнику, пока тот гостил в Верховне, а лишь только он вернулся в Париж, стала как будто равнодушной и черствой. Эта чувственная женщина испытывала потребность в непосредственной близости, тогда как у Бальзака с его богатым воображением любовь кристаллизовалась на расстоянии. Он писал Ганской целые тома, в ответ получал записочки. Она советовала ему жениться на молоденькой. Алина Монюшко, которой он показал это невероятное письмо, сразу же предложила ему в жены свою дочь Полину, и он счел это еще более невероятным. Бросить красивую юную девушку в объятия пятидесятилетнего мужчины... Но сестры были врагами друг другу.