Мне есть что сказать Вам, люди (Рассказы)

Ломтик дыни

На старой площади города шли строительные работы. Движение на примыкающей улице было односторонним. На другой стороне велось строительство подземного перехода.

Был жаркий полдень. Вокруг все гремело — работали бульдозеры, экскаваторы. Из котлована один за другим выезжали самосвалы с жёлтыми горбами грунта, похожие за завесой пыли на идущих по пустыне верблюдов.

Для жителей это было привычным явлением: город давно был большой строительной площадкой. Люди бесконечной вереницей шли через площадь — к торговому центру, театрам, гостинице. От площади рукой подать и до одного из лучших восточных базаров.

Нас было четверо только что демобилизовавшихся солдат, и решили мы в этом удивительном городе навестить своего друга, демобилизовавшегося на год раньше нас. Приехали без телеграммы, так как запамятовали его точный адрес. Рассчитывали только на то, что знали название его махалли — «Кукча»— и что он мастер резьбы по ганчу. Мы уже представляли, как приедем в старую часть города, найдем эту махаллю, зайдем в чайхану и спросим, где здесь живет наш друг Шерзод-усто, резчик но ганчу.

Но прежде всего мы решили посетить торговые ряды восточного базара. Л уж потом, отведав восточных сладостей, двинуться на поиски друга.

Мы не успели перейти центральную часть площади, как все движение остановилось. Милиционер с широким загорелым на солнце лицом что-то объяснял старику, удобно сидевшему на двухколесной арбе, заехавшей на полосу встречного движения. Старик размахивал длинным кнутом, но лошадь стояла неподвижно, низко опустив голову. Мы подошли ближе. Старик, пытаясь привести лошадь в чувство, сердито покрикивал. Л вокруг скопилось множество машин, которые, как стадо животных, выпущенных из зоопарка, рвались на свободу. Перед лошадью сигналила красиво украшенная яркими лентами свадебная «Чайка». Из нее выскочил высокий человек в черном элегантном костюме. Но не успел он подойти к лошади, как она шарахнулась в сторону, и арба только чудом не опрокинулась в глубокий котлован.

— Вы что, ребята, глазеете! — крикнул он. — Л ну-ка, смело взяли!

И мы, как по команде, обхватив арбу со всех сторон, оттащили ее от края котлована. А мужчина в черном костюме уже командовал впереди, чтобы развернуть арбу в обратном направлении.

Старик потянул за вожжи. Арба, проехав через площадь, остановилась на другой стороне, у обочины. Остановив арбу, старик замахал в нашу сторону руками.

— Зовет. Видать, еще что-то случилось, — сказал мужчина в черном костюме.

И тут только мы узнали в нем Шерзода.

— Ребята, как хорошо, что вы приехали! — закричал он от радости. — У меня свадьба. Женюсь я, черт возьми, сегодня. На самой красивой девушке нашего города!

Когда прошла первая радость, он сказал:

— Ну что, ребята, пошли сперва к старику. Нельзя его в такой день оставлять без внимания.

Старик был небольшого роста, с удивительно крепкими руками, в которых он держал большую желтую дыню. Лицо его украшали излучающие доброту, чуть запавшие глаза, которые, как видно, немало повидали в своей жизни радости и горя.

— Ты, сыпок, я вижу, сегодня женишься, — обратился старик к Шерзоду. — Возьми на свадьбу эту дыню, такой нигде больше нет. Уж извини старика, что потревожил в такой важный в твоей жизни день. Да и костюм, я вижу, ты испачкал.

— Ничего, отец, жена будет в доме, наведет порядок, — пошутил Шерзод.

— Да, сынок, ты прав. Жена наведет порядок. Но зависит это и от тебя, от твоего отношения к ней, — сказал старик. Вот вы знаете, что в жизни самое прекрасное? — неожиданно, внимательно посмотрев на нас, спросил он и продолжил: Я, например, думаю: мир человеческого общения. А проще говоря — человеческая доброта. Мне вот семьдесят семь. Иногда путаю имена своих детей, а в именах внуков и правнуков вообще разобраться не могу. Но вот имена добрых, хороших людей, с кем мне приходилось встречаться, работать, воевать, пусть им земля будет пухом, никогда не забывал и буду помнить до самой смерти.

Он сел на свое удобное сиденье, аккуратно обшитое черным дерматином, и продолжал:

— Есть такая притча… У одного человека был единственный сын. Как-то раз ранним утром разбудил отец сына и говорит: «Знаешь, сынок, тебе сегодня исполнилось шестнадцать лет. Хватит заниматься детскими забавами. Ждет (тебя сегодня серьезное и важное дело. Возьми и вскопан наш земельный участок. Пора его чем-нибудь засеять. Сам знаешь, какая короткая весна в наших краях». — «Хорошо», — сказал сын и после ухода отца на работу взялся за дело. Через несколько часов работы его руки были в кровавых мозолях. От каждого удара кетменя о землю мальчик ощущал в руках невыносимую боль. Он уже собирался было бросить свою затею. Но вспомнил данное отцу слово и поэтому продолжал работу. И вдруг увидел в земле край небольшого кувшина. Он бросил кетмень, руками расчистил землю и вытащил кувшин на поверхность. На кувшине была сделана надпись «Золото». Обрадовался юноша. Поставив кувшин на дувал, он решил, что надо копать дальше. Если нашелся один кувшин, возможно, есть и второй. Он уже не обращал внимания на свои мозоли, на усталость, на жаркое, палящее солнце. И не ошибся. Нашелся в земле и второй кувшин. Юноша расчистил его со всех сторон, попытался поднять, но не смог. Все его попытки не увенчались успехом. «Черт возьми, — возмущался юноша, — такой же кувшин, как и первый, а поднять его невозможно. Только вот надписи на кувшинах разные. На первом „Золото“, а на втором „Мир человеческого общения“».

На другое утро разбудил его отец, похлопав по плечу, спросил: «Сынок, расскажи мне, пожалуйста, как ты сумел с таким большим участком в течение одного дня управиться?» Сын и говорит: «Нашел я в земле два одинаковых кувшина. Первый, с золотом, вытащил я без труда, а вот второй, ради которого пришлось все кругом раскопать, я так и не сумел ни поднять, ни даже закопать». — «А что ты сделал с первым кувшином?»— спросил отец. «Вот первый кувшин, с золотом, я без особого труда закопал в землю», — ответил сын. «Так просто взял и закопал?»— переспросил его отец. «Да, отец, взял и закопал его поглубже. Потому что в жизни есть вещи гораздо весомее и дороже золота», — ответил мальчик. «Что же?»— спросил отец. «Вот на втором кувшине сделана надпись „Мир человеческого общения“. Что может быть выше этого, отец? И мне кажется, что этот мир доброго человеческого общения постигает тот, кто считает главным в своей жизни труд», — ответил юноша. Отец, похлопав его по плечу, с гордостью сказал: «Теперь я вижу, что у меня вырос настоящий сын!..»

— Вот и все, дорогие мои, — помолчав немного, закончил свой рассказ старик. — К сожалению, надо ехать. Очень рад нашей встрече…

И арба медленно двинулась по направлению к базару.

На свадьбе у Шерзода мы сидели за самым почетным дастарханом.

И перед каждым из нас лежал на столе маленький ломтик дыни как напоминание о мудром рассказе старика и этой простой истории, происшедшей на старой площади удивительно теплого и милого города.

Дядя, верни солнце!

В узком коридоре поликлиники было многолюдно. Свободных стульев не было, и он стоял в полусогнутой позе, внимательно рассматривая посетителей. «Подумать только, все пожилые и старые, ни одного моложе меня. Сам виноват. Надо было раньше прислушиваться к советам врачей», — раздумывал он.

«Завтра коллегия. Интересно, получил ли мое письмо министр! Вряд ли, если б получил, то позвонил бы. Надо убедить его, иначе все пойдет насмарку. Иного пути нет, в период реконструкции надо произвести снос двух производственных цехов. Да какие это цеха? Старые конюшни…»

— Вы что-то сказали? — спросила проходящая мимо медсестра.

— Да нет, что вы. Это я так, — вытирая пот со лба, ответил больной.

Постояв немного, он неторопливым шагом вышел во двор поликлиники. После ночного весеннего ливня весь двор был усыпан крупными яблоками.