Тоска (СИ)

Меж тем Сергея и Сашу подвели к бараку. Несколько железных коробок - как гаражи - поставленные друг на друга. Если вы когда-нибудь обращали внимание на огороженную территорию строящихся домов, то эти бараки всегда стоят так - их видно даже из-за бетонных заграждений.

Один из них - верхний - был раздевалкой и одновременно местом, где можно пообедать и отдохнуть. Другой - складом.

У Егорыча были ключи. Он опаздывал. На улице, напоминаю, минус двадцать. У бараков уже переминались с ноги на ногу горячие восточные парни.

Рома важно сообщил, что сегодня им задания будет давать Фархот - веселый парниша лет эдак двадцати шести.

Егорыч опаздывал.

Рома уехал.

Все стоят и ждут манны небесной.

Мимо прошел один из начальников фирмы-подрядчика. На всех наорал, что без касок. Каски на складе. Склад закрыт. Ключ у Егорыча. Все матерятся на доступных им языках.

Феерия. Стройка - это загадка. Это магия несогласованности.

Наконец вваливается Егорыч. Он пьян в дым, но зато в каске. Удивительно худой и противный мужчина лет пятидесяти. Орёт на всех. Орёт на Сергея. Затем на Сашу. Матерясь, открывает раздевалку, наших ребят зовет на склад. Выдает комбинезоны, они настолько большие, что штанины приходится подворачивать на модный манер - стройка фэшн уик.

Затем выдает спецботинки с железными вставками. Они по размеру, но страшно неудобные - жесткие.

Со строжайшими указаниями вручаются каски. Каска - мать родная. И спасет, и волосы красивые потом.

На улице друзей ждет Фархот, он тут же обменивается с ребятами телефонными номерами.

И они идут в здание.

Первое задание - носить листы гипрока.

Гипрок, он же гипсокартон, - в данном случае - плоские белые листы примерно полтора на два с половиной метра и толщиной сантиметров десять. Вес одного листа около тридцати килограмм.

Но героям все нипочем.

Первые полчаса.

В одном конце этажа стояли упаковки гипрока. Нужно было в каждую комнату разнести определенное количество листов. Этаж - за минуту не обежать.

Носили гипрок вдвоем по два листа.

Перчатки выдать забыли. У Фархота были запасные, но одна пара. Егорыч не брал трубку. Ребята надели по одной перчатке на рабочую руку.

Взяли.

Понесли.

Поставили.

Кругом пыль, клубы пыли. Через десять минут во рту ощущается привкус извести, а плевки приобретают черный цвет. Масок никаких нет - все и так работают, всем все нормально. А че нет-то? Больничный все равно не дадут. Подумаешь, легкие за год такой работы хуже, чем у курильщика за десять.

Носить гипрок - это очень тяжело.

Для нетренированного человека - это ад.

Но дальше - больше. Теперь надо таскать гипрок из кучи на другой этаж.

Лифт есть. Но он принадлежит подрядчику. А фирме Ромы нельзя им пользоваться - потому что могут поцарапать, сломать.

Со второго этажа на восьмой.

"Ну мы же мужики! Давай, Саня, ты хотел этого? Подняли, пошли".

В час дня отпустили пожрать. Ели круглый лаваш с майонезом. Запомните, это местный колорит! Так принято. Если идете на стройку - покупайте бомж-пакет, майонез и лаваш. Все. Вы свой.

Потом привезли триста мешков с цементом. Мешок весит двадцать пять килограмм. До четвертого этажа упаковки по тридцать мешков можно доставить подъемником.

А вот с пятого до девятого ручками-ручками. Лифт то нельзя.

Носили цемент до десяти вечера.

Когда Сергей пришел домой после первого рабочего дня, он уже готов был отказаться. Документов они не подписывали. Слиться из этого дела не позволяло только упрямство.

Сергей стоял в душе, и с него стекала черная вода, и сопли в носу тоже были черными.

На следующий день на стройку надо было к девяти. От дома - полчаса пешком.

Вообще, ребята договорились на график пять через два, а выплаты - два раза в месяц.

Сергей и Саша таки приплелись к назначенному времени.

Мышцы страшно болят, промозглый февраль, настроение - так себе.

Ромы нет, Егорыч пьяный, Фархот зовет таскать цемент.

Чувствуете, какая тоскА?

После обеда приходит Рома и говорит, что планы меняются.

Вот найдите в своей квартире трубы. Нашли? Они уходят в пол и потолок. Теперь внимание. Сначала строится дом. Бетонные плиты кладутся друг на друга в определенном порядке. Плиты сплошные. В полу и соответственно потолке изначально никаких дырок под трубы нет.

Дырки вырезаются. Причем - прямоугольные. Трубы - круглые и разного размера. Остается пустое место. Внимание, вопрос: как от него потом избавляются? От пустого этого места в дырках?

Вот, что поручили нашим настоящим мужчинам: берется строительный пенопласт, нож, рулетка, деревянные палки, именуемые "опалубка". Пенопласт фигурно вырезается, так, чтобы забраться под потолок, приложить его вплотную к трубам, не оставляя по форме дырки свободного места. Затем надо подбить его этими палками, чтобы не падал.

А потом залить в дырку сверху цемент, чтобы он занял все свободное пространство.

Звучит не то, чтобы сложно.

Но вот перед вами два парня без какого-либо опыта работы в этой сфере. Мечущиеся по стройке в поиске опалубки, пенопласта, ведра для цемента и, собственно, миксера для него же.

Инструкций никаких. Фархот ломано объясняет, что делать, но он очень занят - цемент сам себя по этажам не разнесет.

Метод проб и ошибок. То цемент жидкий получился и стек через пенопласт на три этажа вниз. То воду не оттуда взяли - из тех самых труб сливать оказалось нельзя.

Комбинезоны в цементе, руки сквозь перчатки - в цементе. Усталые морды - в нем же.

Егорыч матерится, миксер не дает - его нет на складе, оказывается, он у шпаклевщиков с шестого, больше миксеров нет.

"Вы что, идиоты?! Цемент очень вреден для кожи! Надо резиновые перчатки сначала надевать, а потом строительные!"

Да кто ж знал то?

С дырками возились очень долго, почти месяц. Рома орал, как резаный - ребята терпели. Черт знает, почему. Просто из какого-то принципа. А может ради Фархота - он был, в самом деле, славным приятелем. Подрядчик иногда приходил и тихо охреневал, от того, кому это все поручили.

Работа на стройке - это ад.

Нужно иметь определенный склад ума, нужно жаждать одиночества и затворничества, чтобы заниматься тем, что делали Сергей и Александр.

Деньги не платили никому. Это бесило и унижало.

Рома согласился заплатить тогда, когда будет покончено с дырками.

Все цементные "шедевры" ребят проседали на много сантиметров, опалубка не выдерживала. Приходилось подниматься на складной лестнице или стуле к потолку и пытаться отбить цемент молотком.

Стройка психологически и физически выматывала. Казалось, что нет нигде никакого другого мира. Есть дырки, пенопласт и кровать дома.

Несколько раз ребята спали прямо там, прижавшись к теплым батареям.

Кстати, если вдруг решите расковырять пол под трубами батарей, гарантировано найдете там хабарики.

Было страшно жаль тех ребят, что работают там. Не видят белого света, перемазанные как черти трудятся на "дядю", который в очередной раз задерживает выплаты.

Рабы. Выдавливаемые из себя не по капле, а ведрами. Но все без толку.

Сергей и Александр невольно прониклись безграничным уважением к этим трудягам. Всё то пренебрежение, что некогда было осадком общественного мнения, стерлось об дружеские улыбки и отсутствие насаждения своих убеждений.

Как знаете, про мусульман часто говорят, что они против всех остальных религий, ненавидят христиан и подобную чушь.

Фанатики есть в любой религии, это да. Но среди строительных "коллег" не было ни одного, кто пытался бы попрать христианские ценности.

Вообще, религия - это фу. Так считал Сергей.

То есть, никто не хочет задеть чьих-то там чувств.

Кто-то верит. Сергей - нет.

Да и как, скажите мне, чувство истинной веры может вообще быть хоть чем-то оскорблено?