Виражи (СИ)

Голова ее кружилась в зеленом вихре. Все плыло перед глазами: высокие макушки, острые ветви поваленного бурелома, проблески лучей, которые прямыми нитями спускались в чащу, скудно освещая отдельные участки.

- Пощади меня, - взмолилась она.

- И не проси. Я так истосковался по тебе, мое чудо, моя девочка.

- Давай, дойдем до водопада хотя бы?

- Пойдем.

Он ласково обхватил ее ладонь, провел по ней поглаживающими движениями большого пальца, чем заставил дрожать еще больше. Потом потянул за собой вверх, по скользким камням, держал крепко, боясь отпустить. Она чувствовала его силу, эта сила ее успокаивала, вселяла уверенность в то, что за этим человеком, как за каменной стеной.

Наконец, вышли к водопаду, который срывался с отвесной скалы и погружал свои искрящиеся воды в природное озерцо, намытое водой. В лучах солнца, в водной пыли брызг, раскинулась радуга.

- Ах, - вскрикнула она. – Это просто рай!

- Да, рай для двоих. Для нас, - обняв ее сзади, прошептал Андрей.

Они стояли потрясенные, зачарованные красотой. Вода наполняла слух музыкой, ветер вносил свои нотки в ту симфонию. Звуки леса дополняли сочетание. Слова были не нужны. Гармония мира чувствовалась каждой клеточкой.

Андрей развернул Наталью к себе. Прямо посмотрел в глаза, а потом прошептал:

- Я прошу твоей руки и сердца. Ты согласна быть моей женой? До конца моих дней? Я молю тебя остаться со мной. Навсегда.

Глаза ее наполнились слезами. В горле застрял комок. Она смотрела на него, пытаясь понять, насколько сильно его чувство, и не случайный ли это порыв тела говорил за него. Но в глазах Андрея светилась правда. Она ему верила. Привстав на цыпочки, коснулась губами его губ, соглашаясь на все, что он мог ей дать: и сейчас, и потом, и всегда.

Он потянул за узел, стягивающий рубашку под грудью. Полы распахнулись. Андрей опустился на колени и нежно стал целовать ее грудь живот, вдыхать ее неповторимый аромат. Она обхватила его голову, запустила пальцы в волосы, прижала к себе. Глаза томно закрылись, из горла полились едва слышные стоны наслаждения. Она не видела, не чувствовала, когда, в какой момент осталась в своей первозданной красоте. Ничто их больше не разделяло. Последние лоскуты одежды лежали мягким ворохом у ног. Он расстелил одежду на бархат мха, нежно положил на него любимую и опустился рядом. Чувства ее улетели к высоким зеленым вершинам, оставляя телесную оболочку на земле. Она отвечала на его ласки, призывала к себе, просила, умоляла. Она любила, отдавая себя без остатка. Андрей сам не мог понять, откуда у него берутся силы, чтобы вновь и вновь доказывать ей, как она дорога, как он ее желает, какая она ему необходимая. Легкие стоны нарушали музыку леса, устремлялись ввысь, наполняли новым сочетанием лесную симфонию. Она горела. Она любила. Она изливалась сладким соком, который впитывался в сырую землю. Она парила в облаках, не чувствуя, что под спиной находится твердь земли, чуть смягченная мохом и хвоей. Для нее все пространство являлось мягкой периной, ложем ее любви.

Андрей затих, а Наталья гладила его затылок, успокаивала, убаюкивала, благодарно ласкала. Она была опустошена, но в, то же время, наполнена чувством, любовью и желанием.

Тени сгущались, потому что влюбленным не было известно, сколько прошло времени с тех пор, как они попали в это таинственное место: может, промчались века, может, они канули в Вечность, но озноб стал пробуждать их к действительности.

- Любимая моя, надо возвращаться, скоро стемнеет, - прошептал Андрей на ухо.

- Надо, но так не хочется.

- Я обещаю тебе, что этой ночью мы не расстанемся. Мы всегда будем вместе. Ты мне веришь?

- Верю, милый.

- Давай, я тебя медленно подниму, и мы окунемся в прохладную воду, а потом оденемся и побредем назад.

Наталья качнула головой в знак согласия.

Андрей поднялся. Она даже зажмурилась, чтобы бесстыдное желание снова не охватило ее с ног до головы. Андрей был прекрасен, красив в своей мужественности. Стыдливо, и она прикрыла грудь, так как его глаза продолжали возбуждающую ласку. Он протянул руку, поднял ее и, подхватив на руки, начал спускаться по скользким камням в ванну, наполненную живительной водой, кристально-прозрачной, обжигающей и возрождающей к жизни. Он опустил ее в воду и ласковыми круговыми движениями стал смывать хвою, налипшую на тело, кусочки мха, следы своей страсти. Она не отставала от мужчины : отдавала то, что получала. Они наслаждались прикосновениями, бесстыдными взглядами, шаловливыми пальцами. Они вели игру, любовную, сокровенную, не в силах оторваться друг от друга. Его естество рвалось доказать, как он ее желает. Она не посмела отказать. Погрузившись в воду, села на его бедра. И они закачались, помогая волнам быстрее добегать до кромки, извивались в сумасшедшем первобытном танце, снова и снова наполняя друг друга соками любви.

Устав и окончательно продрогнув, вынырнули из купели. Живо оделись и, смеясь, двинулись в обратный путь, не останавливаясь, так как сумрак начал давить. Ночь в лесу, да еще и в горах приходит быстро. Не хотелось также, чтобы за них переживал Михайлович. Поэтому, взявшись за руки, они бодрым шагом начали спускать с горы. Ноги сами их несли в долину, к уютному домику с цветными ульями.

- Я люблю тебя, - шептал Андрей на ухо.

- А я тебя обожаю, - отвечала она ему.

- Ты моя, - выдыхал он заветные слова прямо в губы.

- Ты со мной, - слегка прикусывала она его мочку уха, отчего по его коже бегали мурашки.

Добрались быстро. Михайлович приготовил им литровую банку душистого меда и полуторку козьего молока.

- Чтобы здоровьем прибавлялись, - напутствовал он, когда они, счастливые, загрузились в машину.

- Приезжайте завтра, я баньку истоплю. Попаритесь с веничком дубовым, да березовым.

- Спасибо, Михайлович, приедем.

- Часиков в шесть вечера буду ждать. Приезжайте.

- Спасибо за все, - отвечала Наташа.

Ехали домой, не спеша. Андрей положил руку ей на колено, слегка поглаживая кожу. Теплые волны поднимались по бедру и застревали внизу живота, настойчиво тянули, требуя доказательств любви.

- Ах, - вскрикнула Наташа. – А кепку-то мы забыли?

- Ничего, - рассмеялся Андрей, - будет лишний повод вернуться на наше заветное место, где природа обручила нас. А теперь песня для моей любимой.

Земля, где так много разлук,

Сама повенчает нас вдруг,

За то, что верны мы птицам весны.

Они и сейчас нам слышны, Любимая!

пел знаменитую песню из «Гардемаринов . . .» Андрей, а Наталья мурлыкала, подпевая ему вторым голосом.

У калитки расстались.

- Ты помнишь, что я больше тебя никуда не отпущу. Сегодня мы будем вместе. Всю ночь. Через час заеду за тобой, любовь моя. Будь готова.

- Всегда готова, - отдав ему пионерскую честь, рассмеялась Наталья.

- Вот за это я тебя и люблю. За девичий задор. И за то, что ты настоящая!

Он уехал, а Наталья задумалась над определением «Настоящая». Фыркнула. И побежала в коттедж рассказывать сестре о том, что ее жизнь со вчерашнего вечера координально поменялась. Лена слушала с восхищенным взглядом. Она была рада за сестру, за ее счастье и блеск в глазах.

- Я сегодня буду ночевать с Андреем, - покраснев, сообщила сестре.

- Правильно, куй железо, пока горячо. Если стоящий мужик, не отпускай. Может, и ты будешь счастлива в браке? – ответила Елена.

- Спасибо. Мне очень хорошо с ним. Он заботливый и внимательный. А еще любит меня. Давно.

- Не поняла? Ты же только вчера с ним познакомилась?

- Встретилась только вчера. Спустя, м-м-м , лет десять или одиннадцать.

- Так, вы знакомы давно?

- Да, давно. Почему-то мне везет на давних знакомых, - прыснула смехом Наталья.

- Ладно, иди уже собирайся. Чай, ждать долго не будут. У мужиков терпения не хватает.

- Это точно. Не хватает. Пойду я.

- Иди, иди. И лимончик съешь, а то слишком счастливое у тебя лицо.