Стыд

Я предложил срочно взяться за работу. «Куда ты спешишь? - запротестовал Петя. - Давай ещё соберёмся, обмозгуем, потолкуем. Как ты, например, видишь начальную сцену, в темноте, в блиндаже?» «Примерно так, как она написана. С одним “но”. Фильм мы назовём не “В темноте”, а “На рассвете”. Потому что снимать ночь опасно, будет одна чернота на экране. Ведь осветительных приборов у нас практически нет». «Но ведь у автора ночь! - воскликнул мой друг. - Может он в это вкладывал особый смысл!» «Ничего он не вкладывал! - разозлился я. - Послушай, Петя… Мы можем снять хорошее кино, - я уже был сильно увлечён замыслом и впереди видел успех. - Ты меня знаешь достаточно долго. Ты знаешь, что я чего-то да стою. Сейчас я в таком положении, что мне нужно сделать нечто такое, что было бы заявкой… Мне нужно выкарабкаться из ямы… Так помоги мне! Не спорь со мной. Положись на меня. Вот увидишь, что мы снимем первоклассный фильм. Лишь бы оператор не подвёл». «А с чего ты взял, что я тебе буду помогать?» - криво усмехаясь, сказал Петя. Я онемел. Как?! «Ты что? - глухо сказал я, стараясь не привлечь внимания людей, жующих за соседними столиками, хотя в голове моей зазвенело. - Ты что? Ты забыл, что мне ты обязан тем, что получил диплом? Если бы я не стал с тобой работать на втором курсе, тебя бы выгнали… Ты что, об этом забыл? Или ты даже не заметил этого?» «С чего ты решил, - зло начал товарищ, - что я благодаря тебе получил диплом? Да, ты мне помогал, но диплом я получил сам. Странно мне даже слышать, что благодаря тебе я получил диплом». «Ах ты скотина, - взорвался я, - неблагодарная!» «За это ты ответишь, - мстительно зашипел Петя. - За оскорбление личности». «Пошёл на ...», - сказал я в бешенстве и вышел из кафе.

4.

Прошло три дня, как я перестал ходить на работу по утрам убирать двор. Всё было спокойно. Потом прошло ещё два дня. И вот на шестой день я, вернувшись домой вечером, обнаружил, что замок в двери выломан, а вместо него вставлен новый замок. Внутренности мои похолодели. «Всё, - подумал я, - конец. И как скоро». Я постучал в дверь. Мне открыл мужчина средних лет, с лицом наглым и хитрым. Я представился, он впустил меня, сказав, чтобы я поскорее забирал свои вещи. Я вошёл в комнату. В комнате находились еще двое мужчин. Они пили водку. Один сидел на моей кровати, а другой на стуле. Они подозрительно окинули меня взглядами. «Это парень за своими вещами», - сказал тот, что открыл мне дверь. Я увидел, что мои вещи собраны в кучу около стены. Тут же стопками лежали книги, рядом с ними сумка, где прежде были мои рукописи. Я ещё раз с облегчением подумал о том, что хорошо сделал, уничтожив рукописи. Одна мысль, что эти заскорузлые люди читают мои дневники, была мучительна и вгоняла в краску.

«Быстро они взялись за дело», - подумал я, оглядевшись и увидев, что обои уже содраны со стен в некоторых местах. То есть не обои, а плакаты, которые мне заменяли обои. Я сбросил все свои вещи в простыню, завязал узлом её концы, часть книг раскидал в два больших пакета, а часть решил оставить здесь. «А почему закрыта вторая комната?» - спросил тот, что сидел на моей кровати. «Там вещи одного парня, который должен приехать сегодня или завтра. Он приедет, заберёт вещи свои и оставит вам ключ». «А как он выглядит, чтобы впустить того, кого надо?» Я описал Кирилла. Далее молча, не прощаясь, покинул квартиру.

Выйдя из дома, пешком направился в общежитие на Трифоновскую. Это остановки три на трамвае. Прохожие обращали на меня внимание. Ещё бы, я выглядел так необычно: с огромным узлом за плечами и с пакетами. Мне пришла в голову мысль, что все думают, будто меня выгнала из дома жена. Я развеселился.

Глава двенадцатая

1.

В общежитии я оставил вещи в комнате Олега. Его самого не было, был его сосед. Олег что-то там репетировал в институте. Я решил пожарить хлеб на подсолнечном масле. На кухне познакомился с первокурсником. Он спросил, у кого я учился, и попросил помочь ему с этюдом. Я пригласил его в гости, назвал свой номер комнаты. Он пришёл где-то через полчаса. Сосед Олега ушёл в институт. Первокурсника звали Ваней. Он был немного застенчив, остановился на пороге.

- Заходи. Садись. Сюда, сюда, куда хочешь, - сказал я, лёжа на кровати Олега и указывая на табурет и две пустующих соседних кровати.

Ваня сел на табурет возле стола.

- Хороший столик, - сказал он.

Стол был древний, самодельный, крашен тёмно-красной краской и переходил из одного поколения студентов в другое.

- Чай будешь? – спросил я

-Нет, напился.

- Ну, я тоже не хочу. Так что у тебя?

- Ну, вот этюд у меня...

- Садись ближе, что ты возле двери сидишь, - перебил я его. - Можешь сюда на кровать сесть. Хозяина всё равно сегодня не будет.

Я просто выбирал наиболее удобную для себя мизансцену, чтоб находиться в расслабленном положении и хорошо видеть и слышать парня. Иван пересел на соседнюю кровать.

- Ну. Я слушаю.

- Этюд у меня такой, - немного неуверенно начал мой гость. - Я встречаюсь с девушкой. Привожу её к себе домой. А живу я без родителей, с братом. Брат у меня немой, он слышит, но не разговаривает. И вот привожу я её к себе домой. Я хочу её... ну, это самое...

- Понятно, - ухмыльнулся я.

- И вот мы с ней попили чаю, то сё, я и говорю брату, ну, жестами, разумеется, мол, иди в другую комнату. Он упрямится, но я его выталкиваю. Остаюсь с девушкой один. Я её, значит, соблазняю, а брат в это время подслушивает за стенкой. И вот девушка уходит, а немой брат сердится на меня за то, что я, мол, изменил мужской дружбе. То есть мы с братом никогда не ссорились и вот первая размолвка. Я так и хочу назвать этюд: «Первая ссора».

Он замолчал. Я ждал от парня ещё каких-то пояснений, но он молчал.

- Так... Ну? – наконец, спросил я.

- Вот я и хотел у тебя спросить: как это всё на сцене показать? Ведь всё-таки половой акт.

- Ха! ну! Пустяки, - весело сказал я. - У нас на курсе, знаешь, сколько половых актов было на сцене? Особенно на первом курсе. Ты у кого учишься? У Гончарова?

- Да.

- Хм... Не знаю, как у вас, а у нас было можно.

- У нас тоже можно.

- Сколько тебе лет? – спросил я: внутренний мир этого парня был у меня как на ладони.

- Двадцать один.

- Понятно.

- Что?

- Этим надо переболеть. На первом курсе все озабоченные. Ну и на втором. На третьем уже не так. А на четвёртом уже все взрослые. Уже другие проблемы волнуют.

- Да нет, – смутился Ваня. - Я не озабоченный.

- Старик, - всё так же весело сказал я ему, - не смущайся. Поверь старому волку. Я понимаю: эротика, то сё...