Новеллы: Ветеран войны. Дрова. Друг не подведет

Послышались чьи-то шаги, и Эрни поспешно перешел на другую сторону улицы.

«Жена была права, — твердил он себе. — Лучше бы мне остаться дома. Поймают нас…»

Не успел он дойти до условленного места, как подъехал старый грузовик.

— Прыгай сюда, — сказал Дарки, не заглушая мотора. — Пришлось повозиться, пока завел машину. Верно, аккумулятор сел.

На Дарки было поношенное черное пальто и мятая Шляпа, шея обмотана старым красным шарфом.

— Ух, дьявол, и холодно же! — прибавил он, когда Эрни влез в машину.

— Куда ты собираешься ехать? — спросил Эрни.

Дарки резко отпустил педаль сцепления, и старая развалина рванулась вперед.

— На делянку старого Пэдди Ши. Это мили за две от реки. Там уйма хорошего леса.

— Ты что, старого Пэдди не знаешь? Он ведь там же и живет. За холмом. Всего в какой-нибудь миле. Да он нас сгноит в тюрьме, если поймает!

— Пусть сперва поймает. Пусть только сунет нос в наши дела — полетит у меня в речку! — Дарки оглушительно расхохотался над собственной шуткой, но Эрни было не до смеха.

Фальшиво, но с чувством Дарки начал насвистывать «Пташечку — малиновку», а Эрни следил, как баранка прыгала в руках Дарки, когда он старался направить дребезжащий грузовик между выбоинами дороги.

«Конечно, он тоже боится, только не подает вида, — размышлял Эрни. — И какого черта я согласился участвовать в этом деле?! Если нас увидят, обоих посадят…» — Эрни стал думать о жене и ребенке, и кажущаяся беспечность Дарки вдруг взбесила его.

— Перестань ты свистеть, ради бога! — резко сказал он. — Можно подумать, мы на прогулку едем.

— Неужели боишься?

— Да, боюсь. Чертовски боюсь!

— А ты не бойся. Я ведь хитрый. Меня этим остолопам не поймать, — успокоил его Дарки и снова принялся насвистывать.

Когда они уже были почти у цели, грузовик проехал по небольшому мосту через реку. Раздался грохот расшатанных досок. Эрни показалось, что грянул гром, и он словно врос в сиденье. До ближайшего жилья было не меньше мили, но Эрни чудилось, что и у ночи есть глаза и уши.

Они подъехали к делянке; дрожа от страха, Эрни торопливо распахнул ворота.

— Что это там за надпись на дереве, возле самых ворот? — прошептал он, влезая обратно в машину. — Вон там, с твоей стороны?

Дарки вылез из кабины, приподнял расшатавшийся козырек над фарой и направил свет на табличку, висевшую на дереве.

— «Браконьерство строго воспрещается, — прочитал он вполголоса. — Замеченные в хищении леса с этого участка понесут строгое наказание. Именем закона Патрик Ши».

Не говоря ни слова, Дарки достал из кузова топор, поплевал на руки и начал делать зарубку для пилы на том самом дереве, где висела табличка. Это было огромное, сухое, смолистое дерево с толстыми сучьями — лучше топлива не сыщешь! Удары топора рассекли морозный воздух, а Эрни, чуть живой от страха, сидел в грузовике.

Дарки вернулся к машине, бросил на сиденье шляпу, шарф и пальто, потом пошел к кузову и достал оттуда поперечную пилу.

— Пошли! — сказал он Эрни, выключая фары. — Пока не свалим, поработаем в темноте.

— Дарки! Лучше поедем домой, право. Сцапают нас! Как пить дать, сцапают!

— Давай, давай! Никто нас не сцапает, если быстро управимся. И, ради бога, перестань трястись — смотреть на тебя тошно!

Эрни нехотя сбросил пальто. Освоившись в темноте, они начали пилить. «В тюрьму, в тюрьму», — казалось, твердила Эрни пила. Он дрожал от страха и пилил плохо.

— Хочешь верхом на пиле прокатиться? Валяй! Только ноги держи повыше! — сострил Дарки и громко захохотал.

Эрни промолчал. Они снова принялись пилить.

«Нас услышат на ферме, — думал Эрни, — и старый Пэдди побежит и приведет полицию. Уж слишком Дарки храбрится, вот что плохо! А жена была права: зря я впутался в это дело. Во всяком случае, теперь надо поторапливаться». Он налег на пилу, стараясь не отставать от Дарки, и вскоре дерево было почти перепилено.

— По-моему, в самый раз, — сказал Дарки. С трудом запустив мотор, он зажег фары и направил свет на дерево.

— Еще разок провести — и готово, — прибавил он, возвращаясь.

Скоро дерево рухнуло на покрытую инеем землю, разорвав тишину ночи.

— Боже мой, — пробормотал Эрни, — наверно, даже в городе слышно!..

За холмом, около фермы Ши, глухо залаяла собака.

— Живо бери второй топор! — прошептал Дарки. — Обрубим сухие ветки, распилим ствол — и скорее на машину… Да брось ты трястись!..

— Не беспокойся, Дарки, я не буду… Просто я хочу домой. Вот помяни мое слово — нас схватят!

— Не поймешь, от чего ты дрожишь: от страха или от холода. Накличешь беду — сам будешь виноват. Перестань скулить!

Около часа они работали, не отрываясь. Злость и отчаяние подстегивали Эрни, и он не отставал от Дарки. Наконец тот выпрямился и отер ладонью лоб.

— Из этой вывески выйдет неплохая растопка, — сказал он, отдирая от распиленного ствола грозное предупреждение и швыряя дощечку в грузовик. Но Эрни даже не отозвался.

Несмотря на мороз, обоим было жарко. Еще час — и машину нагрузили выше бортов. Дарки затянул дрова толстой веревкой. Эрни облегченно вздохнул — можно было ехать назад.

Дарки принялся заводить машину, но, как он ни бился, мотор молчал. Дарки бегал взад и вперед, проверял, есть ли искра, подсасывал, ругаясь и богохульствуя. Ворча, он крутил заводную рукоятку, чертыхался, потом снова крутил ее, но все безрезультатно. Вне себя от страха, Эрни вглядывался в ночную темень.

— Мотор застыл, как дождевой червь. Аккумулятор сел… — буркнул Дарки. — Придется повернуть машину и толкать ее вниз с холма.

Они принялись толкать. Дарки управлял одной рукой. Когда грузовик двинулся, Дарки прыгнул в кабину и включил передачу. Болтаясь из стороны в сторону, громыхая по корням и пням, старая колымага покатилась между деревьями, пока мотор не заработал. Вначале он с неохотой заворчал, потом оглушительно взревел. Дарки круто развернул машину и выехал за ворота.

* * *

Протирая время от времени запотевшее смотровое стекло, они въехали на окраину темного, затихшего городка. Вдруг Дарки неудержимо расхохотался хриплым смехом.

— Над чем ты смеешься, черт побери? — спросил Эрни.

— Хотелось бы мне поглядеть на рожу старого Пэдди, когда он утром увидит, что осталось от того дерева, — ответил Дарки и, перестав смеяться, добавил: —Отвезем сначала этому верзиле Андерсону. И запомни: половина дров мне на продажу! Я пилил их не для того, чтобы погреться.

Дарки свернул в пустынную уличку и остановил грузовик у дома Андерсонов.

— Как бы нас не увидели, — прошептал Эрни.

— Никто не увидит, не волнуйся, — сказал Дарки. — В городишке ложатся спать вместе с курами. А сейчас больше двух часов…

Дарки только выключил фары, мотор продолжал работать. Они перебросили через ограду несколько чурбаков, осторожно вытаскивая их закоченевшими руками. Вдруг в окне сбоку вспыхнул свет и из-за занавески выглянуло чье-то лицо. Через мгновение свет погас.

— Довольно! — шепнул Эрни. — Ты же знаешь, нас ведь пятеро на эти дрова.

— Еще парочку на прощанье, — ответил Дарки, перекидывая во двор Андерсона два больших чурбака. — Теперь старику не надо будет жечь свою уборную.

Никем не замеченные, они доставили дрова еще в три дома, и везде Дарки подбрасывал «еще парочку на прощанье».

Он по — прежнему казался беззаботным, а у Эрни росло страстное желание поскорее все кончить. Вдруг Эрни заметил, что по темной улице кто-то идет.

— Кто это? — воскликнул он, — Неужто полицейский?

— Да нет. — Дарки смотрел через заднее стекло кабины. — Это всего — навсего Клэри Симпсон возвращается домой из пекарни. Он ничего не поймет. Ума не хватит.

— Но он нас видел!

— Думаешь, он видит в темноте?' Да ты труслив, как заяц!

— Скорей бы отвезти остаток тебе и мне и лечь спать. Да и тогда нас могут накрыть!..

В ответ Дарки снова начал насвистывать, сменив прежнюю песенку на «Матушку Макри». Он, видимо, замечтался и едва не пропустил поворот в узкую уличку позади дома Эрни. Борт грузовика громко заскрежетал об ограду.