Курс практической психопатии (СИ)

— Знаешь, очень органичны тебе эти штучки-дрючки… ну, готические! Хоть я тебя и знаю только полчаса! — отвесил я комплимент. Жахни ревниво хмыкнула.

— Ну да, и на сцену же не выйдешь, как панк какой-то, в таком виде, да и Трахни не поймут! — и она многозначительно покосилась на меня. Хочет, чтоб я спросил о ее сцене… но мне же все равно, девочка. Я уж догадался, что и ты небось с микрофоном нечто о себе воображаешь. Я промолчал. Да мы уже доехали.

— Щас идем в магазинчик, берем бухла — кстати, Ветер, ты что пьешь? — спросила она кокетливо.

— Гашиш, — ответил я. Она рассмеялась:

— Да? А я его как-то не очень, лучше марки…

— Каждому свое, хотя я тоже люблю лизать, — совершенно серьезно кивнул я ей. Девки переглянулись и заржали.

— Это точно! — пихнула меня в бок Жахни.

— Вот и прекрасно, я полагаю, сойдемся на паре бутылочек вискарика! — отсмеявшись, Эрот толкнула дверь магазина.

…По квартире разлетелись черные тряпки Эрот, она искала, во что бы переодеться. Выбрала шорты и плотную милитаревую рубашку с воротничком-стойкой. Долго шарилась в поисках тапочек, эффектно наклоняясь и являя во всей красе симпатичную задницу.

— Фэн виски, о, как он любил меня! — пропела она довольно неплохим голосом, когда я наполнил бокалы по первой.

— Слушаешь Шмелей? — поднял я брови. Со стороны любуясь собой. Отчего то хотелось нравиться этой готичке… и я скрытно волновался.

— Йес, сэр! — усмехнулась она.

— За встречу, знакомство, секс, наркотики, самогон! — подняла она тост. Мы чокнулись, и быстро опрокинули стаканы. Меня затошнило опять — я сегодня ещё ничего не ел, не могу с утра. Да и виски тепловат, не могли ждать пока охладится, а лёд Жахни конечно же не держит. Ну чтож, зато сразу же дало в голову. Девки закурили, я воздержался. Они заболтались о чем-то своем, о каких-то общих знакомых, а я исподволь рассматривал Эрот. Хотя она и родная сестра Жахни, но будто рядом не стояли! Это как фото из рекламы косметического салона — «до и после». Жахни чуть не умирает от зависти, я вижу. Эрот стройная — Жахни толстовата. Эрот пострижена, ухожена, вся «вамп», а Жах… Жахни и есть. Ну так и понятно — одна живет с папой-продюсером в Москве, а другая в популярном стиле «lish-by-kak» в пустой квартире. Из разговора я понял, что Трахни вернулась к сестре, поддержать её. А Жахни приняла её со щенячьим восторгом. Хоть и настороженно поначалу. Она — как щенок вообще, неопытная, глупая, неосторожная, лезущая напропалую за лаской и едой. Щенок-то щенок, но щенок этот — сука. В этом вся Жахни. Но и Эрот явно сучьей породы. Только вся уже взрослая сука. Опытная, наверняка знающая как и на кого гавкать.

Из ее излишне пафосного монолога, я уяснил, что папа из шоу-бизнеса был не против любых самых диких экспериментов дочери, воспитал из неё эстетку и извращенку, но тонко. Уже в 16 девочка снималась в эротических проектах, и посещала готические клубы.

— А как же Жахни, она разве не дочь ему?.. — так и тянуло спросить, но мой дружок и так покусывала губу и много курила, я не стал травить.

Подвыпив, Трахни с гордостью продемонстрировала нам свой свежий клип, снятый в интерьерах милого папашки. Ничего такого. Опять пафос, пафос… хочется разогнать его рукой, как дым. А саму Трахни тяжко изнасиловать, чтоб не выебывалась. Перед кем изгаляется-то? Перед родной двойняшкой, и провинциальным сумасшедшим чучелом, которое с ней ебется. Велика честь. М-да….

— Атмосфера жилища садо-мазохиста пропитала её всю, и она несла её на себе, как дорогие духи, — сказал я, будто кого-то цитируя, и Трахни многозначительно приподняла бровь, будто узнала откуда это. Я это сам придумал, детка. И как мне хочется выжечь тебе глаз, чтоб потерялась.

Девчонки стояли передо мной обнявшись, а я курил на подоконнике.

Такие разные сучки… обе мои. С появлением Трахни отношения с Жах будто обрели смысл, расцвели и дополнились. Ведь Жахни не знала, для чего она делает что-то, а Эрот знала и отлично. Жахни вообще не считала себя садо-мазо, а Трахни со знанием дела несла всю эту порочную чушь и усердно шлифовала тело. Даже проснувшись с тяжкого бодуна, выпутывалась из теплых мятых простыней, и с закрытыми глазами на автопилоте качала пресс. И ни разу при мне не поела после шести. Мы с Жахни над этим ржали и демонстративно жрали что попадалось, запивая всем что горит. Позерство тоже, да, но мне кажется, это очень поддерживало пухлую неухоженную Жах. Эрот лишь губки поджимала, и говорила — вам-то что, у вас же нет… сцены. О, как она выделяла это слово. Все хотела что-то кому-то доказать. Я не вникал. Я не люблю этого.

— У нас сегодня сейшн, он, конечно, бабский, но я все равно хочу тебя пригласить, познакомить с моей компанией! — прощебетала Эрот.

Их оказалось пять, разного роста и калибра, но все, разумеется, готички. С замашками настоящих херок… пили они вовсе не по-готски, а скорее по-скотски. Фальш так и сквозила через черные их шмотки и неуверенный излишний макияж.

Пиво — дааааа, это труготично! Но мне плевать. Я простая, как три рубля, дрянь. Не больше. В пику, в нож пафосу, который не приемлю.

Глядя на этих изгаляющихся шлюх мне пришла угарнейшая мыслишка: устроить показ инфернальных мод! Пусть девки нарядятся как блудницы прямиком с того света, с адских пыток, где их истязали за грехи жизни, и прошкандыбают по подиуму!

— Рулеззз!!! — нежно с придыханием взвыла Эрот на мое красочное изложение действа, а Жахни грязно выругалась, что в её устах, означало, конечно же, самые высшие похвалы и одобрения.

Через два дня Эрот собрала каких-то своих готёлочек, и даже договорилась с администрацией какого-то клуба, а я выступал исключительно в роли кутюрье.

И надо сказать, понравилось мне несказанно! Я получил доступ к такому количеству голых девиц сразу, о котором можно только мечтать! И все — первый сорт! Эрот сама отбирала, а уж её-то вкус вы знаете! Мы и типа-кастинг вместе провели, будто два эдаких модельных барона!

На квартире Жахни вся наша пиздосестрия весело напивалась. Девки натащили разных драных тряпок, которых было не жалко креативно рвать, жечь и поганить краской.

Трахни договорилась с клубом. Она же два раза отрепетировала с бабами у Жахни.

Мне оставалось лишь прийти и насладиться вселенской красочной бессмыслицей.

Мои красавицы кошмарно лыбясь и кровожадно ухмыляясь терроризировали зал все добрых полчаса, прежде чем охрана додумалась, что никакой это не культурный перформанс, а просто злостное наебалово почтенной публики, которая местами забыла жрать, и открыв рот дивилась зрелищу, тупо охуевая, а местами наливалось поскорее водочкой, дабы не было так страшно. Естественно, подошел менеджер, о чем-то озадаченно пошипел Эрот на ухо, она же лишь цинично выдыхала ему дым в лицо.

Нас выгнали на хуй в тридцать три пизды. Ну и ржали же мы! Особенно, когда некий жирный индивид с бритым затылком погнался за нами, и поймав, начал вещать, размахивая баксами перед носами моих инфернальных телочек и помоечных нимфеток, что он человек серьезный, и просто хочет выразить им свои восторги, но где-нибудь в более подходящей обстановке, например в гостинице напротив, или на крайняк — раз уж никто не соглашается, а только злобно ржет на всю улицу — в его «Ауди». Когда он стал слишком уж назойлив, и ожидалось прибытие подмоги в виде таких же донжуанчиков, я встрял-таки на защиту моего стада премилых кобылушек.

— Ведь это я их выпасаю, — объяснял я товарищу с баксами. Кои и замахались немедля у меня перед мордой, с хрипами:

— Не, реально пацан, это твои телки? А ты типа тут главный, да? Окей тогда, давай поделимся друг с другом по-братски, братан! Я тебе бабло, реальное, скока надо, а ты мне эту и вон ту! — естессно, жирный палец нацелился безошибочно на Эрот и Шадоу — моих лучших сучек!

— Вон та, — я кивнул на Эрот — мой партнер, ну как я тебе её продам!