Гулящая

ожелтевшее лицо Олены Ивановны. Она лежала на спине, сложив на груди руки крестом, как складывают их покойникам. Глаза у нее были закрыты, под глазами - синие мешки; рот перекошен; дыхание тяжелое, хриплое... Все было ясно: шла последняя борьба между жизнью и смертью!

- Олена Ивановна! Олена Ивановна! - шепотом позвала ее дьячиха.

Олена Ивановна, не открывая глаз, тихо качнула головой.

- Сам не знаю, что с нею,- говорил Загнибеда, поднимая свечу, чтобы лучше осветить больную.- Оставил здоровехонькую, а вернулся - вот, как видите!- И он положил свою руку на ее руки.- Холодные как лед!

Больная открыла глаза, взглянула, на мужа - и заметалась на постели.

- Не буду! Не буду! - пробормотал Загнибеда и отошел.

- Вы бы за батюшкой послали,- посоветовала дьячиха.

Загнибеда махнул рукой и, опустившись на лавку, склонился головой на стол.

- О, какое несчастье, какое несчастье! - воскликнул он.

В комнате воцарилась мертвая, тишина. Больная открывала глаза, поднимала руки, потягивалась...

- Черный платок! Черный платок! - крикнула дьячиха.- Глаза закрыть!

Христя бросилась в боковушку. Хозяйка металась на постели, кидалась, страшно поводила глазами. На шее у нее, на руках расплылись, как жабы, черные пятна; набухшие жилы дергались - бились, судорогой сводило руки и ноги; больная стонала... Дьячиха сорвала с себя платок и бросила ей на лицо... Еще минуту она билась под платком... затем послышался невнятный шепот, скрежет и все затихло...

Немного погодя дьячиха сняла платок... Под ним лежала уже не Олена Ивановна, а бездыханный труп со страшно выкатившимися глазами...

Загнибеда подошел к трупу, поглядел и, задрожав, произнес:

-Ты меня покинула... покинула... Как же мне одному жить без тебя?

Дьячиха взяла его за руку и увела в кухню.

- А ты беги к соседям. Зови обмывать. Да и к моему старику забеги, пусть идет псалтырь читать,- велела дьячиха Христе.

Та стояла как вкопанная.

- Что же ты стоишь? Беги! - крикнула дьячиха.

Христя побежала, не понимая куда и зачем она бежит.

Через час сошлись женщины, старухи... Затопили печь, стали греть воду. Христя делала, что ей говорили: носила воду, таскала дрова, но ничего не помнила. Только когда обмывали покойницу, она заметила, что дьячиха все показывала пальцами на синие пятна и тихо шептала: "Вот она смерть, вот! Она-таки не ушла из его рук!" Бабы молча качали головами.

Чуть не за полночь покойницу обрядили и положили на стол. Старый дьячок стал в головах перед аналоем и хриплым голосом читал псалмы. Люди, крестясь, входили, глядели на покойницу и тихо выходили, словно боясь ее разбудить. Всем не верилось, что она умерла.

- Молодая такая,- жить бы да бога хвалить - так нет же...- шептали знакомые и незнакомые.

На Христю точно нашло: потерянная, пришибленная, она металась в толпе, пока дьячиха не крикнула на нее:

- Чего ты тут толчешься? Шла бы куда-нибудь!..

Христя, как пьяная, вышла во двор и присела на крыльце. Мимо нее проходили