Гулящая

ся, упивается его красотой... Вон какая долина чудесная: зеленая-зеленая, будто вся рутой покрылась! Хорошо бы полежать на этом зеленом ковре, подышать вольным воздухом полей! А это что за хатки стоят у дороги? Сизый дымок вырывается из черной трубы, вьется кольцами в прозрачном воздухе... Что это за хутора? Неужто Иосипенковы? Да, это они... По дороге в город она с Кирилом отдыхала там... И перед ней, как живая, встала бледная черноглазая Марья, старая ворчливая Явдоха... Как они там обе, живы ли, здоровы? По-прежнему ли Явдоха грызет невестку? По-прежнему ли Марья молчит? Или, чего доброго, уже в город сбежала? "Такой уж я уродилась, такой и пропаду..." Городская!.. И что там хорошего, в этом городе? Живут побогаче, живут получше? Богатому-то оно хорошо, а бедному везде плохо. А бывает и богат человек, а ему худо: бесталанному да бессчастному и богатство не впрок. Вон хозяйка: и богатая, а тошно ей среди ее богатства... Это уж как кому!

Проехали еще немного... И вдруг Христя как расхохочется. Карпо обернулся и воззрился на нее в удивлении.

- Ты чего?

Христя от смеха слова вымолвить не может. Они как раз доехали до Гнилой балки, где провалился сотский Кирило. Христе так живо все это представилось: и как Кирило пробирался по снегу, и как ухнул в канаву, и как бранился, когда вылез из нее. Христя сквозь смех насилу рассказала об этом. Карпо молча слушал. "Девчонка!- думал он.- Все у нее шутки да смешки на уме".

И вдруг лошаденка, точно кто укусил ее, как брыкнет, как дернет, как пустится вскачь. Карпо поскорей ухватился за вожжи.

- Тпррру!.. Ишь свою землю почуяла да - вскачь! - сказал он, придерживая лошадь.- Небось в город еле тащилась. Это уж наши поля,повернулся; к Христе Карпо и стал объяснять, где чья земля. Все это были маленькие полоски, одни из них были свеже заборонованы, на других уже поднялась редкая озимь.

Христе показалось, что тут и поля поменьше и хлеба пониже, чем под городом. Там они - широкие да долгие, зеленя, как щетка, густые; а тут лишь кое-где зеленеет бледный и блеклый стебель... Христя не выдержала, сказала об этом Карпу.

- Народ там побогаче,- ответил тот,- пашут получше, да и земля пожирней. Тут вон рыжая, с глиной, а там черная, как уголь. Небось городские, они хитрые: что получше, все заграбастали. Да оно бы и тут ничего, если бы хоть немножко землицы побольше... А то ведь всего-то клочок, вот и вертись как хочешь и на подати тяни с него и на прожитье...

Карпо тяжело вздохнул, вздохнула и Христя. Молча въехали они на гору. На солнце блеснул крест марьяновской церкви, засверкал купол, а там и зеленая крыша выглянула; показались сады, хаты... Село! село! Сердце у Христи тревожно забилось.

Приська в этот день, постряпав, присела отдохнуть. Есть ей ни капельки не хотелось. Мысли роились в голове... Как там в городе? Что с Христей? Не вернулся ли Карпо? -Так и тянуло Приську пойти к соседям узнать.

"Ох, хоть бы там все было благополучно. Хоть бы Христя была здорова. Всякая работница хороша,