Гулящая

аспоряжалась Олена, доставая из шкафа посуду.

Христя застала Загнибеду уже за столом. Он сидел, развалясь на стуле, и быстрым взглядом окидывал комнату. Когда Христя вошла, он так и впился в нее своими острыми глазами. Она чувствовала, как пронизывает ее насквозь этот пристальный взгляд, добирается до самого сердца, смущает душу... Христя дрожала всем телом, и самовар трясся у нее в руках,- она, наверно, уронила бы его, если бы не поторопилась поставить на стол. И все же она не смогла удержать его,- самовар покачнулся, плеснула вода. Крутой кипяток побежал по руке Христи на стол... У девушки невыносимо заболели пальцы, но она даже не пикнула, даже не поморщилась,- только вспыхнула вся, как огонь.

Загнибеда посмотрел на стол, где от лужицы поднимался пар, а она так и обмерла... "Что я натворила! Что теперь будет?" - думала она. Загнибеда молчал, она точно окаменела.

- Вишь, на стол пролила! - тихо сказала хозяйка, входя с посудой.Возьми вон там тряпку и вытри.

Христя в одно мгновение вытерла стол.

- Проворная!- буркнул ей вслед Загнибеда, когда она выходила из комнаты.

- Ничего, девка расторопная,- прибавила Олена.

Дальше Христя ничего не слышала. От нестерпимо жгучей боли в пальцах она света невзвидела. Ей хотелось кричать, а она боялась дохнуть. Горячие слезы залили ей лицо... Она то прижимала ошпаренную руку к груди, то трясла ею, то поднимала к губам и дула на нее,- боль не унималась. Она слышала, как в комнате звенит посуда и хозяева прихлебывают чай.

- Налей-ка мне еще,- попросил в четвертый раз Загнибеда.- И соленого как будто не ел, а здорово пить хочется.

"Они чаи распивают, а я места себе не найду",- всхлипывая, думала Христя.

- Тише...- сказала, прислушиваясь, Олена.- Мыши скребутся?

Загнибеда умолк, а Христя не могла удержаться. Как раз в то мгновение, когда в комнате воцарилась тишина, из груди ее вырвался стон, и она снова заплакала.

- Плачет? - догадался Загнибеда.

Христя смолкла, затаив дыхание.

- Христя! - позвала ее Олена.

- Так она Христя? Христя в монисте! - сказал Загнибеда.

- Христя! - снова позвала Олена, не дождавшись ответа.

- Че-его? - со слезами откликнулась Христя.

- Ты плачешь? Чего? Поди сюда.

Христя вошла, заплаканная, придерживая обожженную руку.

- Чего ты? - допытывалась Олена.

- Да ничего! - нетерпеливо ответила Христя и направилась в кухню.

- Как ничего? Говори - чего плачешь?

- Пальцы обожгла.

- Чем?

Не успела Христя ответить, как что-то булькнуло, кто-то прыснул... и залился раскатистым хохотом.

Это Загнибеда, хлебнув чаю, не выдержал, прыснул и расхохотался.

- Ну, чего ты? - с удивлением опросила Олена.

Загнибеда хохотал... Он весь трясся, лицо у него посипело от натуги. Как ножом, полоснул Христю по сердцу этот смех, боль в руке стала от него еще нестерпимей. Но вот Загнибеда поперхнулся, закашлялся...

- Знаю... Ох, ну его совсем! - крикнул он, прокашлявшись, и стал рассказывать, как Христя обварила