По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Прежде чем составить себе мнение о каком-то городе, требуется увидеть его в разных настроениях, познать все его контрасты…

Манчестер каждое утро просыпается в бодром настроении. Город напоминает мне мужчину, который поет во время утреннего бритья. Он (а я настаиваю на этом местоимении, ибо Манчестер видится мне даже более мужественным, чем Лондон) с завидным аппетитом набрасывается на каждый новый день, который предстоит прожить. Он, похоже, верит в то, что жизнь — стоящая штука, и призрак грядущих несчастий перед ним не маячит. По утрам толпы горожан заполняют улицы. Все куда-то спешат. Ворота фабрик, складов и банков поглощают тысячи работников. Помимо этого, поезда ежедневно доставляют в Манчестер множество иногородних гостей. Все они приезжают по делу — что-то купить или продать. И черный гигант безотказно поглощает массу народа, честно пытаясь удовлетворить их потребности. У кого-то все сложится, как надо, а кто-то уедет разочарованным — в конце концов это вопрос везения. Важно то, что город трудится от рассвета и до заката.

Это традиционный Манчестер — крупный индустриальный город, живущий кипучей, напряженной жизнью. Именно таким его знают во всем мире, и большинство людей даже не догадывается, что у Манчестера есть и другое лицо.

На Динсгейт можно видеть готическое здание, которое стоит немного под углом к дороге и вообще держится наособицу. Среди окружающих его магазинов и офисов оно выглядит скромным монахом, затесавшимся в праздничную толпу. В здании этом разместилась Библиотека Джона Райлендса, и я бы посоветовал заглянуть сюда каждому, кто любит неожиданности. Ибо то, что вы увидите в этих стенах, составляет разительный контраст привычному облику Манчестера. В то время, как на многие мили вокруг идет бесконечный торг — люди озабочены тем, чтобы удачно купить или продать, — здешние обитатели преследуют совсем иные цели.

Самое интересное, что данное заведение основала женщина, и в этом его уникальность. Насколько мне известно, это единственная в мире крупная библиотека, которая обязана своим появлением женской любви и преданности.

Как сказал доктор Фэйрберн из Оксфорда: «Библиотека эта по праву может считаться одним из бессмертных творений любви».

Джон Райлендс был удачливым манчестерским дельцом. Покинув сей мир, он оставил жену, обремененную огромным состоянием и горячим желанием увековечить память мужа. Мне представляется чрезвычайно интересным, как эта женщина воплощала в жизнь свою затею — как она составляла проект, консультировалась со специалистами, искала лучших архитекторов, как приобретала знаменитую коллекцию Спенсера (напомню, там лишь стартовая цена составляла четверть миллиона фунтов стерлингов!), как внимательно и заинтересованно следила за всеми деталями. Во всяком случае меня это интересует гораздо больше, нежели то, каким способом мистер Райлендс заработал свое состояние.

И сегодня, глядя на его постную пуританскую физиономию, я уверен: для Джона Райлендса оказалось бы настоящим шоком, узнай он, какое применение жена нашла его миллионам!

А между тем во всех крупнейших университетах мира название города Манчестер ассоциируется именно с этой библиотекой, а вовсе не с хлопчатобумажной промышленностью. В этом отношении Манчестер продолжает славную традицию, согласно которой крупнейшие торговые столицы мира одновременно становились и центрами культуры и учености. Примером тому служила древняя Александрия, затем, уже в Средние века, она передала эстафету Флоренции, а позже Венеции. И мне видится вполне закономерным, что после открытия Америки — события, которое изменило наш мир и переместило центр деловой активности из теплых лагун Венеции на сырые ланкаширские холмы — здесь, в Манчестере, возникла великолепная, всемирно известная библиотека.

Вы поднимаетесь по ступеням чудесной готической лестницы и попадаете в настоящий храм книжной премудрости. Здание вполне современное (библиотека открылась лишь в 1899 году), но в основу проекта был положен интерьер Честерского собора. Весь просторный неф приспособлен под книги: за каждой аркой скрываются стеллажи, на которых стоят сотни тысяч томов. Настоящее книгохранилище! И при этом у вас полное ощущение, что вы находитесь в старинном соборе. Дух захватывает от восхищения при одном лишь взгляде на окруженные арками проходы, на каменный веерный свод и характерные стрельчатые окна. Архитекторам не только удалось создать здание, идеально отвечающее своему назначению, но и сохранить великолепие готического стиля (что сказывается во всем: в пропорциях сооружения, в выборе материалов и внутренней отделке).

Внутри царит удивительная тишина. Лишь изредка ее нарушает звяканье трамвая, который заворачивает за угол Динсгейт. Вы вполне можете представить, что находитесь не в центре Манчестера, а в Бодлианской библиотеке Оксфордского университета или в ватиканском книгохранилище.

Посидите в одной из уединенных ниш читального зала, понаблюдайте за окружающими, и город откроется вам совсем с другой стороны. Здесь собираются странные и колоритные люди — профессора и ученые из многих стран. Им приходится приезжать в библиотеку Райлендса, поскольку среди ее 300 тысяч печатных книг и 100 тысяч рукописей немало уникальных изданий, которых не найдешь больше ни в одной библиотеке мира.

Поверх читального зала проходит галерея, разделенная на отдельные кабинетики. Здесь приезжий гость может обосноваться надолго. Для него специально освобождают книжные полки — чтобы он их заполнил по собственному усмотрению. Посетитель может ежедневно приходить сюда и работать с интересующими его источниками.

А многие авторы — среди них попадаются ученые с мировым именем — и вовсе переселяются в такую келью на все время работы. В библиотеку приезжает и множество совсем неизвестных людей. Трудно определить по длине бороды или размаху бровей, чем занимается в своей нише такой посетитель. То ли он исследует Артуровский цикл, то ли мучительно бьется над расшифровкой демотического письма в надежде пролить новый свет на текст Евангелия.

А здесь, в соседних закутках, расположилась стайка девушек, готовящихся к выпускным экзаменам. Они сидят, углубившись в ученые трактаты, посвященные Риму в эпоху императора Нерона и святого Павла.

Если б не эти стриженые девичьи головки да не шелковые чулки песочного цвета, я бы, пожалуй, поверил, что попал в какой-то средневековый монастырь.

Снаружи, на Динсгейт, кипит обычная жизнь: тысячи мужчин и женщин проходят мимо, не обращая внимания на дом, который скромно стоит в стороне от дороги. Да и дому тоже нет дела до случайных прохожих, ибо он отрешен от мирских забот и сконцентрирован на сокровищах духа. Это подлинное святилище разума! А сотворившая его женщина находится тут же — она стоит изваянная из белого мрамора и смотрит на противоположный конец нефа, туда, где высится статуя ее мужа.

«Для большинства людей, — писал доктор Фэйрберн в 1899 году, — это просто библиотека Джона Райлендса, воздвигнутая благодаря беспримерной щедрости его вдовы… Но для тех немногих, кто знает истину, библиотека есть и навсегда останется удивительным и редким чудом — свидетельством искренней любви женщины к своему мужу и желания увековечить его память».

В хитросплетении боковых улочек и переулков, примыкающих к Смитфилдскому рынку, происходит непрерывный круговорот людей. Тысячи мужчин, женщин и детей, плотно сжатых в толпе, медленно перемещаются в свете керосиновых горелок. Каждую неделю они приходят сюда, чтобы насладиться сознанием собственного — пусть небольшого, пусть временного — богатства. Здесь можно встретить женщин в сабо и шалях, фабричных девушек, одетых совсем по-городскому, молодых парней, которые прогуливаются под ручку со своими подружками, и мужчин постарше в окружении их семейств. Это бесконечный карнавал, утомительный в своем однообразном веселье.

Трепещут на ветру тонкие язычки пламени в уличных фонарях. В воздухе пахнет грушевыми леденцами, моллюсками и керосином. Булькают на кострах огромные чаны, в которых варятся ириски на потребу гуляющей публике. Со всех концов несутся крики рыночных зазывал, перекрывающие и шарканье тысяч ног, и гул человеческих голосов. Владельцы лотков проявляют завидную настойчивость, используют все способы (вплоть до насмешек и прямых оскорблений), лишь бы зацепить и удержать подле себя эти бледные равнодушные лица. И все наперебой предлагают: купи, купи, купи!