Забавы уединения моего в селе Богословском

Паскуалис считал, что человек обладает огромной умственной и душевной потенцией, способен постигнуть все жизненные тайны и достичь власти над духами, но государство как систему отрицал напрочь, — посему его последователи стремились подорвать основу любого государства (в некотором роде Паскуалис — первый анархист). Свою позицию он объяснял с божественных позиций: государство незаконно потому, что человек передает другому право, которого сам не имеет, — располагать своею свободою и подчинять ее кому-либо. Сен-Мартен пошел дальше. Он объявил, что человек может созерцать Творца. Эти теории имели большое хождение среди русских масонов.

Н. И. Новикова можно рассматривать как прямого последователя Паскуалиса, и таких среди русских было большинство, но Гагарину ближе был Сен-Мартен и особенно Сведенборг, о котором тогда в России мало кто знал (из-за этого «шведская ориентация» Гагарина вызывала, по меньшей мере, удивление).

Наверное, в связи с этим, когда 7 июля 1779 года князь Г. П. Гагарин патентом Карла Зюндерманландского был возведен в Гроссмейстеры Великой Национальной ложи (до этого 25 мая того же года он председательствовал на ее открытии, а 22 декабря 1778 года — на открытии ложи «Феникс») и ему стали подчиняться все ложи Петербурга, Кронштадта, Пензы, Ревеля, Кинбурна, не все ложи Москвы, Риги и Дерпта согласились с таким назначением. И это естественно. Сторонники Н. И. Новикова и И. В. Лопухина имели свои основательные претензии на господство в русском масонстве.

Между тем Гагарин в 1780 году становится «мастером стула» в петербургской ложе «Апис», председателем Великой Национальной ложи, префектом Капитула «Феникса» и называется Г. В. Вернадским «великим мастером», с уподоблением архангелу Гавриилу.

«Шведская позиция» Гагарина, — учитывая ориентацию русского общества на Францию, — снизила его «рейтинг» в России: Сведенборг стал известен только во второй половине XIX века, благодаря усилиям А. Н. Аксакова, «популярность» (неслучайно это слово беру в кавычки — стыдно употреблять его по отношению к великому мистику) к нему пришла лишь в XX веке. Линия Э. Сведенборг — кн. Г. П. Гагарин — А. Н. Аксаков прослеживается очень четко. В 1781 году Гавриил Петрович переезжает в Москву. Его переезд связан с преследованием масонства Екатериной II, но вместе с тем он получает высокую должность в Департаменте Сената Москвы и становится 26 ноября обер-прокурором. В том же году он знакомится с Н. И. Новиковым, входит в его ложу «Гармония» и Дружеское ученое общество.

Живя в Москве, кн. Гагарин умудрялся сочетать сразу в своей деятельности несколько направлений одновременно: масонское, официальное, коммерческое (завел винокуренные заводы), развратно-разгульное. Религиозность сочеталась в нем с невероятным сладострастием.

В 1783 году в его жизни произошли важные события: он был пожалован в камергеры и возглавил ложу «Сфинкс», входившую в Русскую независимую масонскую «провинцию», так как Великая Национальная ложа прекратила свою деятельность в 1781 году усилиями Екатерины II.

Но кн. Г. П. Гагарин не был обойден почестями: в 1786 году он награждается орденом Св. Анны 1-ой степени и получает крест Св. Владимира 2-ой степени.

Начало 1790-х гг. — самый мрачный период жизни кн. Г. П. Гагарина, о котором он сам впоследствии вспоминал с горечью, сожалением и покаянием.

Известный петербургский масон П. И. Меллисино (1726–1797) после закрытия его ложи Екатериной II организовал в Санкт-Петербурге «Филадельфическое общество» — компанию молодых развратников, занимавшихся регулярно удовлетворением своего самого изощренного сладострастия. Не отставала от столицы и Москва: в Немецкой слободе, в Посланниковом переулке, в доме Годеина, братьями Зубовыми был создан «Еввин клуб», просуществовавший с 1791 по 1793 гг. и закрытый по распоряжению Екатерины II. Там собирались лица обоего пола, в том числе и из высшего света, для совершения «неслыханных» развратных актов. И то и другое заведения посещал князь Г. П. Гагарин и, видимо, даже был одним из активнейших их членов. Правда, после ликвидации императрицей и «Филадельфического общества» и «Еввина клуба» Гагарин не пострадал и даже 2 сентября 1793 года был назначен сенатором. Но здесь над ним нависла новая беда: вино, которое выпускали его винокуренные заводы, было признано некачественным. Гагарин попал в опалу, заводы пришлось закрыть. Долг Гавриилы Петровича, учитывая разгульную жизнь предшествующих лет, достиг по тем временам огромной суммы — 300 тысяч рублей.

Новое восхождение по служебной линии князя Гагарина началось при императоре Павле I:5 апреля 1797 года он получает Александровскую ленту, осенью 1798 г. становится генерал-прокурором, в 1799 г. — главным директором Государственного заемного банка и президентом коммерц-коллегии, с 1800 г. — действительный тайный советник, с пожалованием ордена Св. Андрея Первозванного. Судя по всему, Павел I погасил все долги князя Гагарина.

Круг деятельности кн. Г. П. Гагарина при Павле I очень широк. Во-первых, как член Совета о составлении законов, созданного в 1799 г. под председательством генерал-прокурора П. Х. Обольянинова, он занимается разработкой нового законодательства Российской Империи, хотя и относится к этой работе скептически. Известны его слова: «В самодержавном правлении, где государь делает что хочет, трудно утвердить законы… сегодня мы поднесем государю, он утвердит, а завтра то же самое отменит» [2]. Во-вторых, вместе с тем же Обольяниновым Гагарин занимается развитием шелковичного производства в России. Ими вместе была составлена «Записка о распространении и усовершенствовании шелковичного производства в полуденных губерниях Российской империи» (СПб., 22 февраля 1800 г.), где предлагалось разводить тутовые деревья и шелковичных червей, наряду с Астраханской губернией и Крымским полуостровом, на Украине, в районе Новороссийска и Кизляра, а также на Волге, под Саратовым, чтобы российское шелковое производство, в частности Купавинская фабрика шелковых изделий (казенная), было полностью обеспечено отечественным шелком (на документе рукой Павла I стоит резолюция: «Быть по сему»). В-третьих, как президент коммерц-коллегии он подносит в августе 1800 г. государю прошение знатных купцов, торгующих в петербургском порту, и содействует их желанию о создании Страховой Конторы. И наконец в четвертых, в марте 1801 года вместе с князем А. Б. Куракиным и графом фон-дер-Паленом участвует в подписании договора о дружбе со Швецией. Выбор Павлом I для этих переговоров именно этих людей закономерен: все они имели давние и тесные контакты с влиятельными людьми шведского государства.

Уже при Александре I кн. Г. П. Гагарин вошел в организованный новым императором «Совет непременный» (состоял из 12 членов), но в 1802 году ушел в отставку со всех постов и уехал в Москву, а затем поселился — скорее всего, в 1804 году — в своем подмосковном имении Богословском-на-Могильцах (ныне недалеко от ст. Софрино Ярославской ж. д.).

Началом литературной деятельности кн. Г. П. Гагарина, видимо, следует считать переведенную с французского комедию Ж.-Ф. Сен-Фуа «Арлекин в серале» в стиле рококо (1769, без ук. места изд.). Предположительность здесь присутствует потому, что имя переводчика дано в инициалах «К. Г. Г.», но в литературной традиции XVIII века перевод обычно приписывается кн. Г. П. Гагарину.

Настоящее же рождение Гагарина как литератора и философа произошло только в 1790-е гг.

Интересен круг литературно-философских знакомств Гагарина. Он был в дружеских отношениях с кн. Е. Р. Дашковой, благодаря родственным связям с братьями Никитой и Петром Паниными. Г. П. Гагарин был знаком также с И. Ф. Богдановичем и с А. Н. Мусиным-Пушкиным, хотя знакомство это было скорее случайным. И все-таки нельзя не отметить влияние поэзии Богдановича на стихи Г. П. Гагарина, в частности, на книгу «Эротические стихотворения» (СПб., 1811). Характерно, что эпиграф к книге взят из французского поэта Парни, мастера легкой эротики.