Забавы уединения моего в селе Богословском

Впечатлей крепко в памяти твоей, возлюбленная невеста Христова, все мною тебе сказанное. На пути твоем предлежат тебе искушения, от которых не иначе ты безопасна быть можешь, как памятуя данные мною тебе наставления; а без оных ты погибнешь. Пойдем теперь в путь наш: тебе не более дозволяется отдыхать на твоем пути, как сколько отдыхает странник, спешащий в отечество свое“.

Душа, приняв крест на рамена свои и сопровождаемая Религией и своим Хранителем, вступила опять на тропу, ведущую к восточной горе, и опять от оной появился луч, освещающий путь ее.

По некотором времени шествия из одного куста, близ тропины случившегося, выполз страшный змей и с подъятою головой и пламенным зевом прополз сквозь толпу детей, душу окружающих. Вдруг они начали беспокоиться, друг с другом перешептываться и наконец, все как будто согласясь, схватили душу за ее одежду и с великим воплем начали просить ее, чтобы она, оставя тесный путь, возвратилась на путь пространный. Иной из детей кричал: там я был сыт и пресыщался сладкими яствами, а здесь я голоден, ибо не прихотную, а только нужную имею пищу; другой кричал: я здесь валяюсь на голой траве, а там я нежился на бархатных диванах; третий говорил: здесь я в пустыне, а там мне покланялись и меня почитали; и другие подобное сему вопия, душу схватя за ее ризу, остановили. — Религия воскликнула душе: остерегись, это есть искушение первое, искушение плоти; потом, обратясь к детям, так им говорила: чего вы хотите, безумные? погубляя душу, вы и себя самих погубляете. На то ли вы сотворены, чтобы вам господствовать над душою? Вы лучшие ее орудия, но только тогда, когда она вами располагает в правилах воли Божеской. Свойство ваше есть желать: итак, соответственно естеству вашей владычицы, желайте не того, что тленно и преходящее, но того, что нетленно и вечно. Сим только себя вы приведете в то благородное состояние, для которого душе вы дарованы». — Сие Религия выговорила таким повелительным гласом, что дети сии вдруг усмирились, зарыдали, поверглись пред душою на землю, и поклялись быть ей во всем послушными.

По усмирении желаний пошла душа далее в путь свой, и дети, ее окружающие, шествовали за нею со смирением. На пути находила душа множество нищих, больных, печальных и тому подобное. Религия увещавала душу помогать всем сим, требующим помощи, поскольку то ей возможно, говоря, что таковыми жертвами благоугождается Бог и что по колику она доброхотна будет в оказании им помощи, то толику и Бог к ней помощью во благовремении податлив будет. Душа всем сим несчастным, или которые казались быть таковыми, по силе и возможности своей помогала.

Пройдя несколько расстояния, из стороны вступил навстречу душе царь, окруженный множеством вельмож, держащих на бархатных подушках короны, ордена и другие знаки отличия, дипломы на знатные звания, грамоты на великие владения и имущества; и сей царь говорил душе так: «Полно тебе странствовать и скитаться; что пользы, что ты безвременно себя изнуряешь? довольно уже ты сделала для спасения своего. Поклонися мне и я дам тебе честь, знатность и имения, сколько ты пожелаешь». — Религия, наклонясь на ухо, шептала душе, и душа возгласила: «Иди за мною, сатана; писано бо есть: Господу твоему поклонишися и тому единому послужиши» (Матф. гл. 1, стих 10). — Едва произнесла сии слова душа, как царь и вся его свита исчезли. Религия тут сказала душе: «Вот второе искушение. Первое было искушение плотского сладострастия, которым всегда дьявол начинает свои искушения; когда же оное будет ему безуспешно, тогда нападает сим вторым, которое есть гордость житейская. Теперь ожидай третьего и важнейшего искушения, то есть гордости духовной. Чем совершеннее победил человек плоть и гордость житейскую, тем более расположен он высоко о себе мыслить; а тут-то и готово ему падение духовное. На сей конец теперь вооружись смирением и удостоверься, что не ты, а сам Бог даровал тебе победу на врага твоего». Душа, воздохнув, отвечала: я памятую и теперь, что со мною прежде было. Где бы я была, окаянная, если бы не сам Бог извлек меня из пропасти, в которую несмысленное мое своевольство меня ввергнуло? и теперь, сознавая всю мою немощь, понимаю и чувствую, что помощь моя от Бога сотворшего небо и землю, а потому и прошу усердно сего Всемогущего Бога, дабы он не попустил мне быть добычею злокозненного врага моего. Тут услышан был громкий глас от горы восточной: дерзай! вера спасет тя; продолжай путь твой в мире. — Душа пала на землю и со слезами благодарила Бога за скорую помощь, восстала и сим Божественным гласом ободренна продолжала смело путь свой. — Перешед один холм, спустилась в долину, в которой явился ей Ангел лучезарный, который приветствовал ее сими словами: Поздравляю тебя, совершившую столь жестокий путь; нет уже тебе нужды далее странствовать; познай свою цену; посмотри, как ты светла и очищена. Воззови только к Богу, и он тебя восхитит, как некогда Еноха и Илию. — Душа вострепетала от радости, но взглянув на Религию, увидела, что она ее восторга не одобряет, оцепенела. В то самое время на низшем из семи уступов сидящая вера осенила крестом, держимым в руке ее, и подобно грому произнесла сии слова: «Неискусиши Господа Бога твоего» (Матф. глава 4 стих 7). С сим гласом мгновенно исчез мнимый лучезарный ангел; а на месте его остался мрак и смрад, которые едва сильный восставший ветр разогнать мог. — Душа, преклонив колена, благодарила Бога за его всесильную помощь; а Религия ей говорила так: «Теперь помощью Божией победила ты врага твоего; однако ж не преставай быть всегда осторожною. Доколе продолжается время подвига, необходимо нужно тебе быть бдительной. — Искушения с тобою бывшие суть самые те, которыми и Спаситель твой яко человек искушаем был и которыми искушаемы бывают все его последователи в разнообразных видах, какие удобнейшими находит злохитростный враг человека. Но если человек крепко придерживается Бога верой, молитвой и смирением, то враг сей со стыдом от человека отбегает». — Душа отвечала Религии: не мудрено, что в мрачной долине видела я себя во владычестве сатаны; но здесь, на сем пути крестном и под сим мною носимым крестом не мнила я встретиться с ним. — На сие Религия ответствовала: в мрачной долине не искушает сатана, а господствует, ибо на что ему кого искушать там, где все по его воле собою располагают? а здесь попускает Бог искушать ему тех, которые Богу себя посвящают. Цель сего Божеского намерения единому Богу известна; но помощь Его и в самом немощном человечестве бывает всегда победоносна; без помощи же Божией отнюдь не возможет человек противостать столь сильному духу, каков есть сатана. — Душа продолжала путь свой и находила уже в нем не токмо менее горестей, но паче начала им уже услаждаться. Путь становился час от часу глаже и пространнее. На разных местах находила она увеселительные сады, испещренные цветами долины, и вся натура представлялась в величественном и прекрасном виде, потому что душа начала уже и в натуре усматривать следы премудрости и благости Божеской. — Каждый цветочек, каждое деревцо восхищали ее более, нежели все великолепные здания мрачной долины; а сие потому, что она на натуру взирала не в отношении к миру, но в отношении к Богу. — В таковом расположении души часто и неожидаемо посылаемы были к ней от восточной горы Ангелы утешительные, которые едва прикасались до души, доставляли ей удовольствия, ее восхищающие. — Сим облегчался и услаждался неизреченно путь ее. — Продолжая таковым образом путь свой, принимала душа более и более вид веселый, шествовала с удовольствием и наконец, вдруг остановясь, говорит Религии: знаешь ли, что путь, который мне казался столько горьким, кажется мне ныне сладостным? вот и дети, меня окружающие, которые теперь и довольны и спокойны. Я уже почти готова воскликнуть то, что я некогда в твоей книге видела: «Им же образом желает елень на источники водныя, еще желает душа моя к тебе, Боже!» (Псал. 41, ст. 2). «Когда прииду и явлюся лицу Божию? (Там же, стих 3). Увы мне яко пришелъствие мое продолжися?» (Псалом 119, стих 5). На сие Религия отвечала: «Несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во своей власти» (Деян.: гл. 1, ст. 7). Не спрашивался Бог, когда тебя производил в мир сей, хочешь ли ты в оном быть? а потому Он един и знает, для чего Он тебя в мир произвел и сколь долго в оном пребыть тебе должно. Жизнь твоя тебе в залог дана; ты ее обязана сохранять так, как благо чуждое, за которое ты, однако ж, ответствовать будешь. Сие есть урок богоненавистным самоубийцам, которые не умеют понимать, что разрезать узел не есть развязать его. — Продолжай терпеливо твое шествие. Бог возьмет тебя к себе точно в ту минуту, в которую ты готова будешь и для твоего блаженства и для той цели, для которой он тебя и для тебя самой, и для миров, предназначает, и сие последует, сколь скоро ты совершенно готова будешь. «Благоугоден Богови быв, возлюблен бысть, и живый посреде грешных, преставлен бысть; восхищен бысть, да не злоба изменит разум его, или лесть прельстит душу его» (Прем. Солом. глава 4, стих 10 и 11). «Видишь, как готов Господь восхитить готового, дабы он и паки не испортился. Если пал Адам в раю, может удобно и здесь пасть праведный. — Вездесущность Божия не просматривает зрелых плодов, но собирает их в житницу свою. Нечестивые также восхищаются в заслуженную ими муку, тогда, когда они нераскаянно исчерпают всю меру благодати, им преизбыточно определенную и всегда чрез край преливающуюся». — Выслушав сие, душа поверглась на землю и, поздвигнув главу, возвела очи к восточной горе и произнесла с сердечным чувством слова сии: «Отче! не молю, да возьмеши мене от мира, но да соблюдеши мене от неприязни» (Иоанна гл. 17, стих 15). Сказав сие, восстала и продолжала путь свой с бодростию и с веселым видом. — По кратком путешествии взошла душа на довольно высокий холм, встретившийся на пути ее. Когда взошла она на самую вершину оного, вдруг увидела, что самая малая равнина отделяет ее от горы восточной, которая вся объята была светом изливающимся от храма, на вершине горы находящегося; душа вострепетала от радости и воскликнула к Религии: Ах! до какого блаженства достигаю я с помощью твоею! Хотела броситься к ногам ее, но та до того ее не допустила, сказав: благодари Бога, единого виновника достизаемого тобою блаженства; а я токмо министр Его: скоро тебе и нужды более во мне не будет, и я сама всегда блаженна тем, когда доставляю новую овцу во ограду Христову. (Путеводитель мой сказал мне: Я тебе буду сказывать, что ты на сей горе увидишь; ибо без того ты многого ни видеть, ни понять не в силах будешь. И так я буду теперь описывать, что я видел и что мне сказывал мой путеводитель, ибо и подлинно без его прояснения я бы многого не понял.) Душа пустилась с холма и как стрела перелетела предлежащую ей равнину. Достигши до горы, Религия взяла ее за руку и возвела на первый уступ. На оном находилась вера, так как выше сказано, в виде женщины благообразной, держащей в одной руке крест красный, изливающий неописанное сияние, а в другой отверзтую книгу, точно кажется ту же, какую я и у Религии в руках видел, но с той разницею, что в книге, держимой верой, все буквы были пламенные, кои сердце всякого, кто взирал в сию книгу, вспламеняли огнем невещественным и несгораемым. Весь сей уступ около веры наполнен был бесчисленными тьмами Ангелов, которые все пред нею с благоговением предстояли. — Религия, подведя душу к вере, так ей говорила: нежная и беспримерно чадолюбивая мать! от твоих сосцев питалась я млеком вводящим в бессмертие; сим самым млеком воздоила я и сие чадо Божие, сию невесту Христову, которую я при помощи твоей, а паче всесильного и милосердого Бога, исторгла из челюстей змия пагубного. Приими ее из рук моих и веди к вожделенному предмету, ее ожидающему. Вера, обратясь к Религии, сказала: дщерь моя благословенная! от начала веков неизменно исполняешь ты мои препоручения, или лучше сказать, волю Отца нашего небесного, тобою наполняются брачные чертоги жениха небесного. Истинно слово всех Спасителя, что «и врата адова не одолеют тебя» (Матф. гл. 16, ст. 18). Потом обняв душу и прижав ее к своим персям, ее облобызала и так приветствовала: Гряди, благословенная! гряди, предназначенная невеста Христу жениху твоему! се обручаю тебя ему обручением вечным. — Сказав сие, возложила на перст правые руки перстень, коего сияние помрачило бы и самый свет нашего солнца. Вера, обратясь к Религии, ей так говорила: се прияла я от рук твоих плод, искупленный кровью Сына Божия; иди на распутия мира, спасай погибающих, доколе благоволит спасать тобою Спаситель мира. — Религия радостно обняла душу, и душа ее благодарила с таким чувством, которое между чадами мира мало известно.