Гулящая

ерь еле тащили коляску. И чем выше они поднимались в гору, тем красивее становились картины, открывавшиеся перед Христиным взором. Солнце, как квашня, катилось над самой землей, заливая все вокруг червонным золотом своих лучей, казалось, земля горит и светлые языки огня, взметнувшись вверх, лижут небо. Овраги и долины, будто черные острова, поднимались на этом огненном озере, пруд, как зеркало, отражал в тихой воде всю гору со слободой, а справа темный лес-великан уже погружался в сон. Из слободы доносились человеческие голоса, рев скотины, а в лесу заливались, щелкали соловьи. Христя глаз не могла отвести от этой изумительной красоты. Ей казалось, что она медленно вступает в заколдованное царство.

- Ах, как тут красиво! - воскликнула она, всплеснув руками.- Стойте, стойте! Я пешком пойду, я, как птица, взлечу на эту гору.

И, соскочив с коляски, она помчалась не по дороге, а прямиком. Гора такая крутая, ноги скользят. Христя хватается за прошлогодний бурьян, карабкается вверх, как по ступенькам. Комья глины вырываются из-под ног и с грохотом катятся вниз... а она все мчится, все мчится вверх, только красное платье мелькает в вечерних сумерках.

- Смотри ты, совсем одурела от радости! - сказал Колесник, не спуская с Христи глаз.

Пока он въехал на гору, Христя уже стояла там на самом краю зеленой лужайки и осматривала окрестности.

Солнце совсем село. Только розовый столб света поднимался над землей, там, где оно закатилось,- так бывает, когда свет унесешь за стену: огня совсем не видно, только ясные отблески еще трепещут на его месте. Весь запад зарделся, словно красная девица. Легкая вечерняя тень спустилась на землю. Потемнел и пруд, слобода окуталась сумерками, только поблескивали белые хатки; казалось, все потонуло в легком тумане, лишь по ту сторону горы сад и лес темнели, как бездонная черная пропасть. У Христи по спине пробежал холодок.

- Господи! Как хорош, как прекрасен свет! - со вздохом сказала она и пошла к воротам навстречу Колеснику.

- Устала, дурочка? - спросил он, высовываясь из коляски.

- Нет, не устала,- весело прощебетала она.- Отчего? Только сердце бьется сильней.

- То-то: не помер Данило, болячка удавила,- засмеялся Колесник.

- Здравствуйте, батюшка! - услышали они рядом старческий голос, и Христя, оглянувшись, увидела маленькую сгорбленную старушку.

- Здравствуй, Оришка. Ну, как дела?

- Да ничего, слава богу, батюшка. Все вас ждем. Передавали из города, что вы еще вчера хотели быть. Весь день прождали, а вас все нет. Уж думали, может, и не приедете.

- А я вот взял да приехал. Да еще не один. Вон погляди, какую кралю к тебе на поправку привез.

- А это кто такая? - спросила старушка, подходя к Христе и заглядывая ей прямо в глаза.- Какая красивая панночка,- промолвила она, улыбаясь.Позвольте мне вашу ручку поцеловать.- И не успела Христя опомниться, как Оришка своими шершавыми губами прикоснулась к ее пухлой руке. Христя вспыхнула от этого поцелуя. Ей стало так стыдно, так стыдно!