Гулящая

и решил переделать. Теперь такую хоромину выстроил - страсть! В одной половине лавка - пряники, кахветы; в другой - шинок. Прямо с улицы заходят!.. В деревне говорят: пошло Карпу на пользу добро Притыки! После Грицька первым хозяином стал. Поговаривают, чтоб в старосты выбрать, а то и в старшины. Вот какой теперь Карпо: не гляди, что в грязи, хоть и шлепнулся в грязь, все одно князь!

И чуднo все это Христе и удивительно. Давно ли она из деревни, и вот сколько перемен... Федор женился, Тимофей женился, Карпо так разбогател... О, этот Карпо давно уже был себе на уме! Да какое он имел право хату сносить? Хоть бы спросил, хоть бы для смеха сказал, я ведь ему, как путному, ее поручила. А он вот что... еврея пустил, шинок завел...

Жгучая боль пронизала сердце Христи. Свирид еще много рассказывал про деревню, про мужиков, но она уже ничего не слыхала. Еврей и шинок не выходили у нее из головы, стояли перед глазами.

- Когда уж ты женишься? - спросила Марья у Свирида, после того как он умолк.

- Невесты нет!

- Да разве мало девушек в деревне или в городе?

- Да если б хоть одна на тебя похожа, так уж черт с ним! Полез бы в петлю! - заигрывает Свирид.

- Что я? - старая баба! - отвечает Марья.

- Старая, да жару много.

- Был жар, да потух; одна зола осталась! - со вздохом отвечает Марья.

- Небось хоть и зола, да горяча! - подступая к ней, говорит Свирид.Ишь плечо какое! - с этими словами он сжал ей рукою плечо.

- А чтоб тебя черти так припекли! - крикнула Марья, схватившись за плечо.

- Ожгло? - хохочет Свирид.

- Еще смеется, черт! - крикнула Марья и бросилась на Свирида с кулаками. Свирид пригнулся, и она, как по бочке, стала садить кулаками по его спине, так что у него екало в груди.

- Бей крепче! Бей еще! - хохотал Свирид, затем выпрямился, сгреб Марью, как коршун воробья, в охапку и прижал к себе... Кровь прихлынула к сердцу Марьи и горячей волной разлилась по всему телу. Марья почувствовала, как запылало у нее лицо, загорелись шея и голова, а сердце забилось, как птичка в клетке. Свирид, как маленького ребенка, носил ее по кухне и хохотал во все горло.

- Что это вы тут расходились? - послышался в отворенную дверь голос барыни.

Свирид выпустил Марью и застыл в смущении посреди кухни.

- Да вот этот черт! - застыдившись, проговорила Марья.- Пришел к Христе... из одной деревни с ней... принес ей поклоны...

- Да небось не Христе их бьет, а тебе! - сказала барыня, затворяя за собой дверь.

- Вот видишь, чучело! Я ж тебе говорила: не ори! - упрекала его Марья.

- Да разве я знал, что их там черт поднимет... ну вас совсем: еще влопаешься. Где моя шапка? Пойду.

- Ты без шапки пришел,- смеется Марья.

- Разве без шапки? Да нет, как будто в шапке. И он быстрым взглядом окинул кухню. Шапка лежала на постели. Марья прыгнула, как кошка, схватила шапку бросила ее Христе на печь.

- Не давай! - крикнула она.- Пусть идет без шапки.

- Я без шапки не пойду.

- А что ж, здесь останешься?