Милый друг

в поддержке "Французской жизни".

-- Прекрасно, -- сказал Дю Руа, -- Я приглашу Риваля и Норбера.

Он потирал руки от удовольствия: теперь у него будет чем изводить жену и утолять свою глухую злобу, ту безотчетную грызущую ревность, которую он ощутил во время прогулки в Булонском лесу. Отныне, когда речь зайдет о Форестье, он всякий раз будет величать его рогоносцем. Он отлично понимал, что в конце концов доведет этим Мадлену до бешенства. И в течение вечера он раз десять вставлял с добродушной иронией: "Этот рогоносец Форестье..."

Он уже не испытывал неприязни к покойнику -- он мстил за него.

Мадлена, сидя против мужа, делала вид, что не слышит, и, как всегда, улыбалась своей равнодушной улыбкой.

На другой день, вспомнив, что Мадлена собирается пригласить г-жу Вальтер, он решил опередить ее, чтобы застать жену патрона одну и проверить, действительно ли она увлечена им. Это его забавляло и льстило ему. А затем... почему бы и нет... если это только возможно?

В два часа он был на бульваре Мальзерба. Его провели в гостиную. Там ему пришлось подождать.

Наконец вошла г-жа Вальтер и, явно обрадовавшись, протянула ему руку:

-- Какими судьбами?

-- Меня привело сюда одно только желание видеть вас. Какая-то сила влекла меня к вам, сам не знаю зачем, ибо мне нечего вам сказать. Я пришел -- вот и все! Надеюсь, вы простите мне этот ранний визит и мою откровенность?

Все это он проговорил с улыбкой, игривым и любезным тоном, в котором слышалось, однако, что-то серьезное.

Господа Вальтер была поражена, легкая краска выступила у нее на лице.

-- Но я... право... не понимаю... вы меня удивляете... -сказала она запинаясь.

-- Это объяснение в любви, но на веселый лад, чтобы вы не испугались, -- добавил он.

Они сели рядом. Она было приняла это в шутку.

-- Так, значит, это... признание всерьез?

-- Разумеется! Я уже давно хотел признаться, очень давно. Но я не смел. Я столько слышал о вашей суровости, о вашей непреклонности...

Госпожа Вальтер овладела собой.

-- Почему вы выбрали именно этот день? -- спросила она.

-- Не знаю, -- ответил он и, понизив голос, добавил: -Вернее, потому, что со вчерашнего дня я только о вас и думаю.

Она внезапно побледнела.

-- Довольно, все это ребячество, поговорим о чемнибудь другом.

Тогда он упал к ее ногам, и так неожиданно, что она испугалась. Она хотела встать, но он обвил" руками ее талию и удержал силой.

-- Да, это правда, -- заговорил он страстным голосом, -- я вас люблю, люблю безумно, люблю давно. Не отвечайте мне. Что же делать, если я теряю рассудок! Я люблю вас... Если бы вы знали, как я вас люблю!

Она задыхалась, ловила ртом воздух, хотела что-то сказать, но не могла выговорить ни слова. Она отталкивала его обеими руками, потом схватила за волосы, чтобы отвести от себя эти губы, приближавшиеся к ее губам. При этом, закрыв глаза, чтобы не видеть его, она резким движением поворачивала голову то вправо, то влево.

Он касался ее тела сквозь