Муж и жена

Лишь одна леди Ланди осталась безучастной к непоказному и трогательному достоинству, с каким прозвучали эти слова.

— С нас достаточно нарушений, — сурово произнесла она. Лично я возражаю.

Сэр Патрик ждал, что ответит мистер Мой. Шотландский и aнглийский адвокаты переглянулись — и поняли друг друга. Мистер Мой ответил за двоих.

— Мы не намерены ограничивать вас, сэр Патрик, сверх тех ограничений, которые вы, как джентльмен налагаете на себя сами. Но, разумеется, — добавил осторожный шотландец, — за нами остается право возражения, о котором здесь уже говорилось.

— Будете ли вы возражать, если я обращусь к вашему клиенту? — спросил сэр Патрик.

— К мистеру Джеффри Деламейну?

— Да.

Все обратили взоры на Джеффри. Он сидел, словно в полусне: тяжелые руки вяло лежали на коленях, подбородок покоился на искривленной рукоятке палки.

Когда сэр Патрик произнес имя Джеффри, мистер Мой смотрел на Анну и заметил в ней резкую перемену. Она убрала руки от лица и круто повернулась к своему поверенному. Неужели и ей известил тайная, тщательно скрываемая цель, к которой с самого начала стремится его оппонент? Мистер Мой решил эти сомнения развеять. И жестом разрешил сэру Патрику продолжать. Сэр Патрик обратился к Джеффри.

— Вам далеко не безразлично, чем кончится это разбирательство, — начал он, — а вы пока что держитесь в тени. Выйдите из тени. Взгляните на эту даму.

Джеффри не шевельнулся.

— Я уже на нее нагляделся, — огрызнулся он.

— Вам, наверное, стыдно глядеть на нее, — спокойно заметил сэр Патрик. — Но признать это вы могли бы и в более подходящих выражениях. Вернитесь мысленно к четырнадцатому августа. Вы отрицаете, что обещали тайно обвенчаться с мисс Сильвестр в гостинице Крейг-Ферни?

— Я возражаю против этого вопроса, — вмешался мистер Мой. — Отвечать на него мой клиент не обязан.

Растущий гнев Джеффри так и ждал повода выплеснуться подходящей причиной стало вмешательство его поверенного.

— Отвечу, если захочу, — дерзко возразил он. Потом, не поднимая подбородка от рукоятки палки, исподлобья глянул на сэра Патрика. И снова уставился в пол. — Отрицаю, — заявил он.

— Вы отрицаете, что обещали жениться на мисс Сильвестр?

— Да.

— Я просил вас взглянуть на нее…

— А я ответил, что уже на нее нагляделся.

— Тогда взгляните на меня. В моем присутствии, в присутствии остальных станете ли вы отрицать, что должны жениться на этой даме, ибо связали себя клятвенным обещанием?

Джеффри внезапно поднял голову. Глаза его на мгновение задержались на сэре Патрике, потом он медленно, очень медленно перевел взгляд; в глазах появилось недоброе сияние, жуткий тигриный блеск — они остановились на лице Анны.

— Я знаю, что я ей должен, — прошипел он.

Во взгляде его читалась испепеляющая ненависть, в голосе звучала свирепая жажда отмщения. На него было страшно смотреть; страшно было слышать произнесенные им слова. Мистер Мой негромко предупредил его:

— Держите себя в руках, иначе я выхожу из игры.

Ничего не ответив, ничего не слыша, Джеффри поднял руку и рассеянно взглянул на нее. Он что-то зашептал про себя, начав при этом вести счет; медленно загнул один палец, другой, третий. Потом снова уставился на Анну, с той же испепеляющей ненавистью во взгляде, и заговорил (на сей раз обращаясь прямо к ней) с той же свирепой жаждой отмщения в голосе:

— Если бы не вы, я бы женился на мисс Гленарм. Если бы не вы, я не поссорился бы с моим отцом. Если бы не вы, я бы выиграл забег. Я знаю, что я вам должен.

Его свисавшие вдоль тела руки непроизвольно сжались в кулаки. Голова снова опустилась на могучую грудь. Больше он не сказал ни слова.

Никто не шевельнулся, никто не проронил и звука. От ужаса все лишились дара речи. Анна снова посмотрела на Бланш. Мужество не покинуло Анну даже в эту минуту.

Сэр Патрик поднялся. Сильные чувства, которые ему до сих пор удавалось подавлять, отпечатались на его лице, ясно прозвучали в его голосе.

— Идемте в соседнюю комнату, — позвал он Анну. — Мне нужно немедленно поговорить с вами!

Не замечая всеобщего изумления, не обращая ни малейшего внимания на протестующие возгласы его невестки и шотландского адвоката, он взял Анну за руку, открыл раздвижные двери в конце комнаты, провел Анну в смежную и снова закрыл двери.

Леди Ланди бросила возмущенный взгляд на своего консультанта. Бланш поднялась, сделала несколько шагов и, затаив дыхание, остановилась в напряженном ожидании, глядя на раздвижные двери. Арнольд шагнул вперед, намереваясь сказать что-то своей жене. К мистеру Мою подошел капитан.

— Что это значит? — спросил он.

Мистер Мой, тоже крайне взволнованный, ответил:

— Это значит, что до меня не довели всех обстоятельств дела. У сэра Патрика Ланди есть какая-то улика, которая серьезно компрометирует мистера Деламейна. До сих пор ему удавалось держать ее в тайне, но сейчас он понял, что вынужден ее предъявить. Как произошло, — суровым тоном спросил адвокат, повернувшись к своему клиенту, — что вы оставили меня в неведении?

— Я сам об этом ничего не знаю, — буркнул Джеффри, не поднимая головы.

Леди Ланди сделала Бланш знак отойти в сторону и шагнула к раздвижным дверям. Мистер Мой остановил ее.

— Я советую вашей милости хранить терпение. Вмешательство здесь бесполезно.

— Разве, сэр, в моем собственном доме я не имею права вмешаться?

— Если я правильно понимаю происходящее, мадам, разбирательство в вашем доме близится к концу. Ваше вмешательство приведет к тому, что пострадают ваши же интересы. Давайте наконец выясним, на каком мы свете. Не будем торопить событий.

Леди Ланди уступила и вернулась на место. Все сидели и молчи ждали, когда откроются двери.

Сэр Патрик Ланди и Анна Сильвестр были в соседней комнате одни.

Из нагрудного кармана сюртука он вытащил лист бумаги с письмом Анны и ответом Джеффри. Рука, державшая его, тряслась; подрагивал и голос.

— Все, что можно было сделать, я сделал, — сказал он. — Испробовал все средства, лишь бы не предъявлять эти письма.

— Сэр Патрик, я вам безмерно благодарна за вашу доброту. Но теперь письма придется предъявить.

Спокойствие Анны являло странный и трогательный контраст с бурей чувств, охвативших сэра Патрика. Лицо ее было непроницаемо, голос, когда она отвечала ему, звучал ровно. Сэр Патрик взял ее за руку. Дважды он пытался заговорить; и оба раза не мог совладать с волнением. Молча он протянул ей лист с письмами.

Так же молча она отвела его руку — не поняла, что у него на уме.

— Заберите это, — сказал он. — Я не могу это предъявить! Hе смею! После того что я видел и слышал в соседней комнате… бог свидетель, я не посмею просить вас объявить себя женой Джеффри Деламейна!

Она ответила ему одним словом:

— Бланш!

Он нетерпеливо покачал головой.

— Даже не в интересах Бланш! Даже не ради Бланш! Да, риск есть, но я готов рискнуть. Я остаюсь верен собственному суждению. Моя точка зрения восторжествует — так я считаю! Что ж, дадим делу законный ход! Это дело буду вести я, и я его выиграю!

— Вы в этом уверены?

Вместо ответа он сунул ей в руку письмо.

— Уничтожьте его, — прошептал он. — И можете положиться на меня — никто о нем не узнает.

Она взяла письмо.

— Уничтожьте его, — повторил он. — Они могут открыть двери. Могут войти в любую секунду и увидеть его у вас.

— Прежде чем уничтожить его, сэр Патрик, я должна вас кое о чем спросить. Бланш отказывается вернуться к мужу, если не будет твердо знать, что она — его жена. Если я предъявлю это письмо, она сможет вернуться к нему сегодня же. Если я объявлю себя женой Джеффри Деламейна, я раз и навсегда сниму с Арнольда Бринкуорта все подозрения в том, что он женат на мне. Есть ли у вас другой способ, который освободит его от подозрений столь же надежно и действенно? Ответьте мне как человек честный и благородный должен ответить женщине, которая безгранично ему доверяет!