Гулящая

сь никого? - сверкая глазами, спрашивает паныч.

Марья искоса взглянула на него и покачала головой.

- Да ну вас! - со вздохом ответила она.- Без шуточек не можете.

- О, вот вы уже и рассердились, Марья Ивановна. А я хотел попросить вас дать мне умыться.

- Вон кого попросите! - кивнула она головой на Христю.

- А это что за птичка вечерняя? - спрашивает он, уставившись глазами на Христю. Христя вся вспыхнула... "Это он вечерней называет потому, что я вчера заговорила с ним",- подумала она и еще больше покраснела.

- Девушка! Не видали? - ответила Марья.

- В первый раз вижу... Откуда такая пугливая горлинка?

Христя чувствует, что у нее не только лицо, вся голова горит, пылает.

- А что, хороша? - спрашивает, улыбаясь, Марья и еще больше раззадоривает его.

Паныч подбоченился и впился глазами в Христю.

- Что, уже влюбились? - смеется Марья.

- Да, уже влюбился. А ты как думаешь?

Христя так обрадовалась, что ее позвали в комнаты, стрелой помчалась!.. Вбежала в комнату, слушает, что хозяйка приказывает, а слышит - его голос, смотрит в землю - а видит его ясные глаза.

- Григорий Петрович встал? - спрашивает хозяйка.

- Не знаю... Там какой-то паныч в кухне,- ответила Христя, догадавшись, что речь идет о квартиранте.

- Это он и есть. Зови его чай пить.

Христя снова вошла в кухню, а он стоит, шутит с Марьей, и Марья развеселилась: смеется, болтает.

- Паны просят чай пить,- смутившись, сказала Христя.

- Хорошо, горлинка, хорошо. Дай же мне умыться, Марья!

- С какой стати? - крикнула Марья.- Раз она вам понравилась, так пусть и дает.

- Фю! Ты же моя старая служанка.

- Мало ли чего, старая? Старые теперь забываются, на молоденьких заглядываются.

Паныч покачал головой.

- Ну, какой от тебя толк, старая кочерга? Девушка! - крикнул он.Скажи свое крестное имя!

Марья засмеялась, а Христя молчит.

- Как тебя зовут? - снова спрашивает он.

- Не говори-и! - крикнула Марья, но Христя уже сказала.

- Христина,- протянул он.- А отца?

Христя молчит.

- Как отца зовут, спрашиваю?

Христя улыбнулась и ответила:

- Батька.

- Христина батьковна? А?

Марья еще громче рассмеялась, а за ней и Христя.

- Так вот послушай, Христина батьковна,- шутит паныч.- Будь отныне моею служаночкой и дай мне, пожалуйста, умыться... Шабаш, Марья Ивановна! Вас теперь побоку.

- Не очень, не очень! - покачав головой, ответила та.- Как бы снова не пришлось старым поклониться.

- Нет уж, этого не будет.

- Не будет приблуды, а хорошо будет,- затараторила Марья.

- Как, как? Что ты сказала?

- То, что слышали...

Пока они шутя перебранивались, Христя принесла воду.

- Неси сюда, Христя,- махнув на Марью рукой, сказал паныч, показывая на свою комнату.- Сюда, сюда... Ты еще не была в моей комнате?

Христя вошла вслед за ним. Большая комната в четыре окна; слева, у глухой стены, неубранная кровать, вся как сетка, из тонких железных прутьев; за нею у окна