Золотые поля

Айрис, явно смущенная, поднялась, оглядываясь и гадая, что бы это значило. Глаза Джека сузились, он выпрямился.

— Итак, Айрис, у меня для вас специальное сообщение, — сказал дирижер.

Не понимая, что происходит, та легонько потрясла головой. Затаив дыхание, Джек поискал взглядом Синклера. Может, Нед здесь? Хотя говорят, что бедолага сегодня на службе.

— Леди и джентльмены, могу ли я вас попросить по моему сигналу громко и внятно посчитать от десяти в обратном порядке? Итак — десять!

Толпа послушно принялась считать. Айрис смеялась, глядя на родственников, которые тоже выкрикивали цифры, но не лучше других понимали почему и зачем. Так что же все это значит?

— Четыре… Три… Два… Один!

Когда прозвучало последнее слово, погасли огни в зале и в Марикуппаме, все светильники и фонари в Золотых Полях. Мир на мгновение погрузился во мрак, но тут же опять вспыхнул светом и красками.

Люди смеялись, аплодировали и веселились, возбужденно спрашивая друг друга, что это было.

— Успокойтесь, господа, — с улыбкой произнес дирижер оркестра. — Все это устроил Нед Синклер, как многие из вас знают, новый управляющий отделом электроснабжения и возлюбленный Айрис Уокер. — (Тут Джек замер.) — Айрис, Нед попросил меня кое-что передать вам. Мистер Синклер очень сожалеет, что не смог быть сегодня здесь, но это именно он погасил огни в Золотых Полях, потому что вы для него сияете ярче, чем все звезды на небе.

Все женщины в зале испустили восторженный вздох, а многие мужчины усмехнулись и покачали головами, оценив столь умный ход Синклера.

— Нед говорит, что это мигание в девять часов стало его способом сказать вам, что он любит вас всем сердцем. Если вы согласитесь сегодня выйти за него замуж, то это будет повторяться каждый вечер в то же время, всю его жизнь, чтобы все вокруг знали, как он вас любит.

На глазах у Джека зал словно взорвался. Уокеры повскакали, Айрис сдерживала слезы счастья, кто хлопал, кто свистел. Не было ни одной девушки, на глаза которой не навернулись бы слезы. От юных особ прямо-таки исходило свечение, выразительно говорящее о том, как невероятно повезло Айрис Уокер, что мужчина так романтически за ней ухаживает.

Джек почувствовал, что скрипит зубами. Этот звук эхом прокатывался в его голове, заглушая громовые аплодисменты. Смеясь и плача, Айрис вырвалась из объятий доброжелателей, засыпающих ее пожеланиями счастья, но взгляд девушки искал Джека и вскоре нашел его. Брайант смотрел на нее.

Улыбаясь и отвечая на поздравления, она приблизилась к нему и встала совсем рядом с дверью. Он привлек ее ближе, на порог, ради мгновения уединения, хотя и не знал, что сказать. По печальной улыбке, от которой на щеках у Айрис все равно появились ямочки, Брайант понял, что жребий уже брошен.

— Прости, Джек.

Это был самый неподходящий ответ на чувства, которые он в этот момент испытывал.

— Почему его любовь значит больше? — спросил Брайант.

— Потому что ты сильнее, — ответила она. — Он нуждается во мне. Ты — нет. Я пришла сегодня на танцы и все еще мучилась, не зная, что решить, но потом увидела, как ты танцуешь с Шейлой, как от твоих слов она смеется, краснеет. Мне стало ясно, что без женщины ты никогда не останешься. — Она покачала головой. — А у Неда, боюсь, есть только я.

— Значит, ты его жалеешь?

— Нет, я не то имела в виду. Я хотела сказать, что Нед во мне нуждается, поэтому он всегда будет рядом. Я хочу иметь детей, Джек, и быть с моей семьей. Здесь мой дом. Очень важно, что Нед любит мою семью. Англо-индусы всегда держатся вместе. Я знаю, что тебе это не подойдет, оттолкнет тебя.

— Откуда ты знаешь?..

— Знаю. — Она подняла руку, демонстрируя Джеку сапфир. — Теперь я обручена с Недом. Я выйду за него замуж. Я люблю этого человека и в то же время нахожусь на грани того, чтобы потерять его — из-за этого безумия с тобой. Благодаря сегодняшней выходке Неда я поняла, как сильно люблю его и чем рискую. Оставь нас, Джек. Сохрани наш секрет в тайне. Я прошу тебя и надеюсь, что в этом вопросе ты будешь джентльменом. Иди своей дорогой и не делай прощание еще труднее. Я могу отказаться от тебя, но только с твоей помощью.

Он было запротестовал, но она не дала ему договорить:

— Держись от меня подальше, Джек, прошу тебя. Если любишь, отпусти.

Ей казалось, что мучительный разговор длился очень долго, но она прошептала все это на одном дыхании. Подружки Айрис, желающие полюбоваться сапфировым кольцом и расцеловать ее, уже начали отталкивать Джека.

Он помедлил еще мгновение, не зная, что сказать. Тут Брайант окончательно понял, что Нед, благодаря своему потрясающему романтическому жесту, победил.

Джек развернулся и ушел.

38

Вскоре Брайант напился до умопомрачения. Ему было все равно, чем накачиваться, лишь бы содержание алкоголя в отраве было достаточным, чтобы быстро притупить чувства. Прикончив бутылку скотча, он отправил вслед за ним остатки джина и пару стаканов белого рома.

Коктейль сработал. Не прошло и часа после его дикого, со скрипом шин, возвращения домой, как он уже, заметно пошатываясь, бродил по комнатам, наталкиваясь на предметы обстановки и шикая сам на себя. Джек забыл, что дома нет никого, кроме Гангаи. Тот, не выходя из тени, молча и недовольно следил за передвижениями господина, намереваясь вмешаться только в том случае, если тот как-то себе навредит.

Сквозь мутный водоворот, который представляли собой его мысли, Джек все-таки заметил время: чуть больше полуночи. На него напал смех. Сначала он смеялся тихо, а потом все громче и громче, пока смех не превратился в безумный хохот одержимого.

Внезапно, к немалой тревоге Гангаи, Джек вскочил с кресла в гостиной, в которое совсем недавно рухнул. Неровной походкой пройдя по коридору, Брайант миновал крыльцо и вышел на веранду, где порылся в карманах и нашел то, что искал. Он издал победоносный вопль, пошатнулся, едва не упав с лестницы, и на мгновение пропал из поля зрения Гангаи. Через пару минут заурчал мотор — Джек на мотоцикле набирал скорость, не зная, что дворецкий у него за спиной размахивает руками и кричит. Брайант взял на себя важную миссию.

Гангаи смотрел ему вслед до тех пор, пока свет габаритных огней внезапно не исчез — Джек свернул налево и покатил по направлению к холму Фаннелла.

В доме Уокеров царило веселье, звучали поздравления. Задолго до того, как закончилась рабочая смена, Нед узнал, что его затея, которой предстояло навеки остаться под именем «девятичасовое мигание», сработала и он завоевал сердце Айрис Уокер.

Она бросилась к нему в объятия, как только увидела, что Синклер идет по дорожке к дому. На ней все еще был великолепный танцевальный наряд. Он никогда прежде не видел ее такой красивой, как сейчас, во мраке, с лицом, озаренным лишь лунным светом, когда она осыпала его поцелуями. В этих проявлениях нежности было что-то горячечное, словно Айрис старалась убедить себя в том, что все это на самом деле.

Ему было все равно, что ею двигает. Нед мог лишь упиваться зрелищем ее красоты, радуясь, что она счастлива, влюблена, что на пальце у нее его кольцо. Он изгнал из сердца все сомнения, для которых больше не было места. Айрис приняла его. Что бы ни произошло в тот день в Бангалоре, Нед никогда этого не узнает, да он и не хотел знать, потому что Айрис в его объятиях, с его кольцом на пальце, шепчет его имя.

Все остальное неважно.

На веранде расположилась большая семья, которая его тоже любит. Все улыбались. Даже Руперт припрыгал из своей комнаты, опираясь на костыль, которым учился управлять уцелевшей рукой.

— Что ж, полагаю, событие можно считать официальным, — произнес Уокер на веранде. — По моему мнению, сегодняшние танцы превратились в помолвку. Поздравляем нашу любимую Айрис и ее прекрасного жениха Эдварда Синклера.

Все захлопали, зазвучали поздравления. Нед даже не покраснел. Он был слишком счастлив, переполнен чувствами, чтобы испытывать смущение.