Форпост в степи

Она быстро взбежала по лестнице вверх, потушила свечу и вышла из подвала. Осторожно прикрыв дверку, она замаскировала ее ковриком и осмотрелась. Не заметив ничего подозрительного, Ания облегченно вздохнула и задумалась.

Девушка вдруг почувствовала, что ее жизнь стала иной. Она не умела мечтать вслух, но сейчас вдруг ярче и необычайней разгорались ее мечты наедине с самой собою, когда никто не мог подсмотреть ее горящих щек, ее слез, ее тяжелого дыхания. Новая жизнь! А какая она?

— Ну как он там? Жив еще?

Ания вздрогнула. Ноги подкосились, и она чуть не упала на пол, узнав знакомый голос Наги, появление которого возле себя она даже не заметила.

* * *

Первую половину дня Нага провел у врача. Доктор обработал ему рану и перебинтовал. Вернувшись в дом Жаклин, он застал хозяйку в отвратительном настроении, сидящую в кресле и смотрящую в одну точку.

— Вижу, окно, как новое, — сказал Нага, желая положить начало хоть какому–то разговору, чтобы вывести Жаклин из депрессии.

— Столяр приходил, — односложно ответила она, даже не взглянув на Нагу.

— А я вот руку подлечил, — сказал он. — Доктор сказал, что рана пустячная.

Жаклин перевела на него тяжелый взгляд и отвернулась. Когда она заговорила снова, ее голос был сух и недружелюбен.

— Скажи–ка мне, Садык, ты для чего к девчонке навязываешься? Ты что, разницы между собой и ею не видишь?

— А мне таиться нечего. Люблю я ее, и все тут! И отчитываться в том перед тобой не намерен!

Жаклин хищно прищурилась. Пропитанные неприязнью отговорки Наги возмутили ее.

— Хотелось бы мне увидеть лицо хана, когда бы он узнал, кто хочет стать его зятем, — деланно рассмеялась она. — Чтобы он с тобой сделал, Садык, как ты думаешь?

— То же самое, что сделал бы с тобой граф Артемьев, доберись он до тебя, — зло парировал Нага. — А может, ты надеешься, что его сиятельство пощадил бы тебя?

Лицо Жаклин покрылось красными пятнами, и она тяжело задышала.

— Оставь Анию в покое, — зловещим шепотом предупредила она. — Ты же знаешь, что никогда она не будет твоей по–хорошему!

— Я не тот человек, который привык что–то делать по–хорошему, — ухмыльнулся Нага. — По–плохому меня тоже устроит! Я просто завладею ею, и все тут. А благословение ее венценосного отца мне необязательно!

— Да как ты смеешь даже думать об этом?! — возмутилась Жаклин.

— Не тебе меня судить, Аннушка! — огрызнулся Нага. — Если сравнить мои грязные делишки с твоими, я буду выглядеть жалким щенком, а ты безразмерным чудовищем!

— Если не оставишь девушку в покое, я раздавлю тебя, раб! — прорычала Жаклин. — Мне ее доверили под опеку, и я не допущу, чтобы хоть кто–то мог коснуться ее хоть пальцем вопреки ее желанию!

Нага следил за каждым жестом Жаклин и чувствовал, что весь дрожит и почти теряет сознание. Кровь бросилась ему в голову, все тело напряглось, мышцы стали твердыми, как камень.

— Чего ты за нее уцепилась, скажи? — едва владея собой, спросил он. — Давай сядем и спокойно все обсудим. Согласна?

— Существует что–то такое, что мне именно с тобой надо обсудить? — насторожилась Жаклин.

— Считаю, что существует, — уже более спокойно и уравновешенно ответил Нага. — Нам пора задуматься о спасении наших жизней!

— Ты думаешь, нам что–то угрожает?

— Да.

— И что же?

— Весь мир!

Жаклин выжидательно смотрела на Нагу. Лицо у нее было, словно восковое, она зябко куталась в шаль. Женщина казалась живым олицетворением отчаяния. Нага истолковал ее молчание по–своему и продолжил:

— Мне начинает казаться, что вот–вот под нашими ногами загорится земля. Нам пора уносить ноги подальше от Оренбурга. Иначе…

Нага замолчал и прислушался. Ему показалось, что он слышит шаги на лестнице. Но скоро он успокоился:

— Прежде всего нам угрожает этот чокнутый француз Анжели. Он знает многое как про тебя, так и про меня. А потому опасен. Меня он за человека не считает, а тебя… А тебя и того хуже! Анжели бесцеремонно заставил тебя делить постель с Барковым! Может, я ошибаюсь, но тебе не очень–то нравится терпеть это?

— Не меньшую опасность для нас представляет и капитан Барков, — продолжил тот. — Он не просто адъютант его превосходи–тельства, а человек из Тайной канцелярии. Его интересую не я, а ты, Аннушка! Но больше, чем ты, ему нужна девочка. Мне думается, что он только ради ее поисков прибыл в Оренбург!

— Если все так, как ты говоришь, то мы действительно висим на волоске от гибели, — согласилась Жаклин. — Ты хочешь что–то еще добавить, Садык?

— А еще меня страшит отсутствие сведений о графе Артемьеве, — продолжил Нага. — Калык исчез. Он ничего не стоит, но граф и его слуга могли по дороге освободиться, убить Калыка и где–то затаиться. Если это так, то надо ждать и от него неприятностей! К следующей встрече граф подготовится более основательно и не оставит нам никаких шансов!

— Ты прав, прав, прав! — воскликнула Жаклин. — Что же нам делать, Садык? — спросила она жалобно, глядя на Нагу, как на своего спасителя. — Боже, я умираю от страха!

— А вот этого делать не следует, — усмехнулся тот, довольный впечатлением, которое сумел произвести на эту злобную истеричку. — Нам надо немедленно уходить, пока Анжели скачет в Париж, граф Артемьев безмолвствует, а капитан Барков пытается навести мосты к твоему каменному сердцу!

— А ты позабыл про ангела смерти, которого оставил Анжели? — прошептала Жаклин. — Он же убьет нас!

— Да плевать я на него хотел, — неподдельно весело рассмеялся Нага. — Этот «ангел» смертен, как и мы с тобой, Аннушка! Мы обведем его вокруг пальца, вот увидишь!

— Когда же мы бежим? — спросила Жаклин с таким видом, словно была готова убраться из Оренбурга прямо сейчас.

— Не спеши, Аннушка, мы еще не обговорили детали, — ответил загадочно Нага. — Мы еще не обговорили, кого и что возьмем с собой, и не составили плана! Из Оренбурга бежать можно только в двух направлениях — на Яицк или в сторону Самары. Куда именно, нам и предстоит выбрать!

— Конечно, в сторону Самары! — воскликнула Жаклин. — Только из Самары мы можем перебраться во Францию!

— Разумно, — согласился Нага, думая о чем–то.

— Но для этого нам понадобится хороший экипаж, способный везти четверых человек!

— И это разумно, — согласился машинально Нага, но тут же опомнился: — Ты что, собираешься тащить за собой этого полудохлого Архипа?

— Это мое условие! — твердо заявила Жаклин. — Ты берешь с собою ханскую дочку, а я — Архипа!

Нага на минуту задумался. В его голове, видимо, быстро созрело какое–то решение, и он утвердительно кивнул:

— Хорошо, договорились!

Вместо того чтобы порадоваться, Жаклин насторожилась. Ей почему–то показалось, что Нага неискренен! Решив не доверяться ему полностью, она мило улыбнулась:

— Нам надо подумать об экипаже и о деньгах, которые нам необходимы!

Нага пододвинул к ней свое кресло, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Он увидел, что Жаклин, несомненно, уверена в том, что говорит: выражение лица было спокойным, как у человека, пришедшего к определенному решению, обладающего твердой волей и выдержкой. Нага решил, что момент самый подходящий, и рискнул задать вопрос, который уже давно томил его алчное сердце:

— Ты знаешь, где прячет золото этот проклятый француз?

— Если бы знала, то меня уже давно не было в Оренбурге!

Ответ Жаклин разочаровал Нагу. На этот раз он задумался надолго. По его озабоченному виду было понятно, что прозвучавшая новость ошеломила его.

Шло время. Нага и Жаклин молчали, погрузившись в свои мысли. Нага ходил по комнате взад и вперед. От камина послышался бой часов, и снова тишина, такая глубокая тишина, что, казалось, можно было потрогать ее рукой. И Жаклин, и Hare думалось, что жизнь замерла в ожидании первого пения петуха, которое разбудит их, нарушив очарование.

Внезапно Нага стал думать вслух: «Без золота не стоит и мыслить о бегстве!»

— Что ты только что сказал? — спросила Жаклин.