Волхв (СИ)

— Какой ярый! Ты, Гор, его что, только сырым мясом кормишь?

— Да нет, молоком, ну и мясом тоже, только не сырым.

Ведун уложил в котомку пучок свежей травы:

— А вы его так и назовите.

— Как?

— Ярый. Хорошее имя, по-моему.

— А что, неплохо. Ты, как Гор, согласен? — он оторвал рысенка от руки, на которой отстались набухающие царапины.

— Согласен. Ярый, иди ко мне, — парень принял зверька из рук княжича и тот сразу замурлыкал.

— Ты смотри, как он за тобой ластится, — Смагин дернул зацепившийся повод. — Как за родителем.

— А он и есть для Ярого родитель, — ведун поискал глазами обход поваленной ели и пошел по дуге. — Папа и мама в одном лице.

Гор спрятал рысенка за пазуху:

— Ну, вот, ведун меня воспитывает, а я его буду. Посмотрим, из кого быстрее человек получится.

Княжич хохотнул. Его поддержал Смагин и даже Белогост коротко улыбнулся.

Ближе к вечеру вышли к последнему повороту, за которым открывался вид на первые заборы села. Княжич и Гор притихли, волнуясь. Ведун, почувствовав их настроение, обернулся.

— Все будет хорошо, ребята. На лугу, поди, уже костер раскладывают. Заведем коней к Несмеяну, вещи бросим, оружие, — он покосился на меч Любослава. — И сразу туда. Гор, ты ими поруководи.

— А ты, Светлый, туда не пойдешь, что ли?

— Пойду. Только у меня другие заботы будут — весталке помогать праздник организовывать.

— А она знает, что ты придешь?

— Знает, — улыбнулся ведун.

— А откуда? — княжич недоверчиво прищурился.

— От чуда-юда, — Гор снисходительно хмыкнул. — Это же волхв, а она весталка. Думать надо.

— А-а! — княжич недоверчиво глянул на Белогоста. — Ну, если так…

— Не слушай ты этого болобола, — ведун подкинул увесистую котомку за плечом. — Сегодня ночь на купала, а я обещал прийти. Вот и все.

— Ха, разыграли, — Любослав подскочил к парню и стукнул его по макушке.

Смагин весело загыгыкал. Гор захохотал и тут же вернул отвернувшемуся княжичу хороший подзатыльник. Тот возмущенно выдохнул:

— Ах, ты так? Ну, я тебе устрою битву под Киевом.

Гор, не дожидаясь пока Любослав исполнит обещание, посмеиваясь, рванул вокруг коней. Княжич бросился за ним.

— Ну, вот и Коломны, — ведун остановился и воткнул посох в землю. — Ну, здравствуй вольное село.

Княжич отпустил подмятого под себя парня и сдул волосы со лба. Гор медленно поднялся, вытирая каплю пота, выступившую над губами:

— Дома!

Из-за деревьев выглядывали первые избы Коломен. Бойка тут же исчез за поворотом улицы: похоже и здесь у него были свои собачьи дела.

Село выглядело пустынным: все жители сейчас собирались на лугу у речки. Пока шли по первой улице, где и обитал старик, не встретили никого. Смагин еще раньше свернул к своему двору — его родичи жили на окраине. Трудень, почуяв родную усадьбу, призывно заржал. Ему ответили из соседних конюшен. Забрехали знакомые собаки — посторонние на улице. Гор толкнул калитку, которую когда-то сбивали вместе со стариком. Путникам повезло: дед Несмеян, как чувствовал, решил выйти на праздник попозже, надумал убраться во дворе, после того как прибрал сено. Сейчас Несмеян сгребал остатки рассыпанной травы.

— Деда! — Гор бросился к старику.

— Гор, внучок, — Несмеян обнял парня и смущенно засмеялся: при посторонних как-то неудобно.

Парень отстранился от старика:

— Смотри кто с нами.

— Вижу, ведун пожаловал. А это кто, не знаю тебя, парень.

— Деда, это княжич, Владислава сын.

Старик удивленно глянул на Белогоста. Тот кивнул, подтверждая. Княжич подошел к нему и склонил голову:

— Любояр.

— А отец твой где, неужто, разрешил наведаться? — Несмеян вернул поклон.

— Отец мой погиб вчера.

— Как погиб?

— Дед, — Гор оборвал затянувшееся недоумение. — Потом объясню. Ты на праздник идти собираешься?

— Ну а как же? Сейчас и пойдем.

— Коней приберешь? — Гор смешно сморщил нос. — Ну, пожалуйста, — он отстегнул меч и скинул кафтан, удерживая в руке Ярого.

Старик, присматриваясь к рысенку, усмехнулся:

— Да приберу, приберу, бегите уже.

— Я тебе помогу, — ведун взялся за супонь. — Этих пострелов разве теперь удержишь.

Гор, подождал, пока княжич разоружиться, мотнул ему головой и, дернув за руку, выскочил в незакрытую калитку. Любояр неуверенно последовал за ним.

Начинало темнеть. На светлое белесое небо выкатилась почти прозрачная луна и зависла над темными деревьями. На широком лугу, спускающемуся к узкой речушке Малуге, было непривычно многолюдно. Жители деревни толкались на всем пространстве луга, разбившись на небольшие группы по интересам. Девушки, украсив непокрытые головы цветочными венками, смешливо толкались и водили сразу несколько хороводов. Некоторые собрались на берегу и пускали по воде заплетенные в коло венки — гадали. Парни в расшитых праздничных рубахах, подпоясанных яркими поясами, затеялись играть в лапту, не забывая бросать будто бы нечаянные взгляды в сторону девушек. Тут же выстроились и зрители самого разного возраста. Женатые пары лузгали семечки, разбившись на компании. Старики и бабульки сидели и стояли вокруг скамеек, специально принесенных для них. Некоторые пританцовывали под рожок и гусли, на которых наигрывали музыканты, рассевшиеся на траве посередине луга. Вокруг всех сновала многочисленная детвора, с визгом и хохотом гоняясь друг за другом.

Весталка — высокая худая женщина — окликнула двух парней и приказала им разгрузить телегу и закатить на взгорок перед рекой несколько деревянных колес. Те с удовольствием отправились исполнять указание. На том же взгорке уже возвышался вытянутый к небу шалаш из сухих жердей и веток потоньше — будущий костер.

Гор и Любослав выскочили на луг в числе последних жителей. Потворник решил сразу представить товарища деду с бабкой и быстрым шагом потащил его к скамейкам. Деда Евсея и бабку Малушу он увидел издалека: они о чем-то рассказывали толпе пожилых родственников, собравшейся вокруг них. Гор ухватил скромничающего княжича за руку и с разгона втащил его в центр круга родичей. Старики разом замолчали, разглядывая новенького парня.

— Здравия, родичи, — он вежливо поклонился на четыре стороны и указал рукой на Любояра. — Дед Евсей знакомьтесь — ваш внук, Любояр, — из-за спин выбралась бабка Томила, Гор заметил ее. — А твой правнук.

Высокий крепкий Евсей протер глаза и склонил голову набок:

— Неужто, правду, Любояр?

Княжич выпрямился смущенно:

— Он самый, внук твой.

— Боже ты мой, радость-то, — старик притянул его к груди и крепко прижал.

Родичи вдруг задвигались, зашумели. Каждый желал хотя бы потрогать княжича, к нему потянулись руки.

— Ну, старый, дай глянуть на него, облапил, как косолапый, — бабка Малуша отодвинула мужа и подняла на внука слезящиеся глаза. — Боже, а похож-то как? Ну, вылитая Всенежа. — Она всхлипнула и прижалась лицом к его рубахе.

— Ну, хорош парню на груди болото разводить, — к ним протиснулся медведеобразный Глушата и осторожно отстранил сноху. — Дай-ка я тебя обниму, правнук пропащий.

С другой строну к правнуку приникла старуха Тамила.

Гор, дождавшись пока схлынут первые эмоции, шепнул княжичу, что он ненадолго его оставит. Ответить тот не успел — попал в следующие крепкие объятия. Парень, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, выскользнул из радостно возбужденной толпы и почти бегом помчался в сторону хороводов. Уже убегая, заметил краем глаза, что к весталке приближается Белогост. «Ну, и славно, — отметил он про себя. — Значит, скоро начнется».

Белогорку он нашел у речки. Она весело щебетала с подружками.

— Добрый вечер, девушки, — Гор посадил рысенка на плечо и по обычаю приложил руку к груди. — Белогорка, можно тебя на минутку.

Девушка слегка вспыхнула и, озорно глянула на парня:

— Явился-таки, думала уже и не придешь, — она подошла, закидывая длинный распущенный волос за плечи. — Ну, здравствуй. Ой, а кто это у тебя? — она тут же стала сама собой.