Глеб Белозерский

- А по качеству андогская руда хороша? - поинтересовался Глеб.

- Да не хуже той, которую мы привозим.

- А если мы поселим на верхней Андоге добытчиков, чтобы промышляли руду?

- Откуда их взять, добытчиков-то?

- Пошли Власия будущим летом в Орду выкупить полонян. А поселим их на Андоге, - высказался Григорий Меркурьев.

- Ты прав, - согласился Глеб. - Полоняне будут всем нам обязаны и согласятся поселиться на Андоге.

- Все равно придется везти руду по зимнику в Белоозеро, чтобы плавить из нее железо, - усомнился Вукол.

- А зачем везти руду, - возразил ему Григорий. - А если поставить на Андоге плавильные печи и по зимнику везти в Белоозеро уже выплавленный металл? Будет это облегчением для перевозок?

- Облегчение-то будет. Но ведь выплавлять металл надо умеючи.

- Все надо делать умеючи, - сказал весомо Глеб. - Вот ты, Вукол, и научишь плавить металл тех людишек, каких мы поселим на Андоге. Или не научишь?

- Почему же не научить? - уверенно ответил Вукол.

Отправился в путь Глеб в сопровождении двух дружинников, взяв с собой и кузнеца. Вукол когда-то бывал на Верхней Андоге и знал те места. Ехали на двух санях, розвальнях.

Миновали село Карголом, потом несколько рыбацких деревенек, вытянувшихся цепочкой по южному побережью Белого озера. Оставив позади последнюю, свернули на юг. Лесная дорога извивалась между елями и березами. Двигались из-за глубоких сугробов медленно.

Выехали на небольшое Андозеро, вытянутое, с извилистыми берегами. Съехали на его лед и перебрались на южный берег. Здесь из озера и вытекала Андога, приток реки Суды. К югу от озера начинались обширные болота, местами захватывающие и низменные берега рек и подходившие к самой воде. Местами неширокая Андога терялась в болоте. Поэтому в навигационное время плавания по верхнему ее течению старались избегать.

На южном берегу Андозера оказался выселок - две убогих избы с односкатными крышами, крытые древесной корой. Оказалось, что здесь обитали два бывших полонянина, выкупленных в Орде Власием, из тех, что князь Глеб пожелал поселить на Андоге. Эти двое, женившись на весянках, ушли в самые верховья Андоги и достигли Андозера.

- Как живется, мужики, - спросил их Глеб.

- Да не жалуемся, - ответил один.

- Как звать-то тебя?

- Алехой.

- Алексей, Божий человек, значит. Чем занимаетесь?

- Рыбачим, охотимся. Полоски земли расчистили, выжгли, рожью засеяли. С того и кормимся.

- Скажи, Божий человек, не попадалась ли тебе болотная руда, из которой плавят железо, чтоб ковать разный инструмент?

- Что-то слышал ото здешних мужиков. А сам, чтоб руду копали, не видел. Ведь мы приезжие. Молимся за здравие князя за то, что из полона нас высвободил, вернул нам свободу.

- А я и есть твой князь Глеб. Так кто же у вас сведущ, где можно добывать болотную руду?

- Сведущие люди есть. Тот же кузнец Леонтий.

- Далеко отсюда живет Леонтий?

- Нет, не зело далеко. На погосте Воскресенском. Тамошний поп Маркел женат на евонной дочери.

- Бог с ним, с Маркел ом. Ты мне про кузнеца расскажи.. Откуда он руду берет?

- Известное дело… из болота.

- Из какого болота?

- Это он тебе сам скажет.

- И что он с рудой делает?

- Известное дело… Нам с соседом топоры выковал, сошники для сохи, еще кое-что по мелочам.

- А далеко ли до Воскресенского погоста?

- Известное дело…

- Что ты заладил как сорока: «известное дело».

- Присказка у меня такая. Значит, известное дело… Не зело далеко до погоста. Коли лошадь резво бежит, часа через три доберетесь. Увидите болото от реки отступило…

- Как же мы увидим, когда вся земля снегом заметена.

- Опушка леса к реке приблизилась. У опушки храм Божий. Значит, болото отступило.

- Объяснил.

Глеб со спутниками переночевал в избе у Алехи. Изба была тесной и невообразимо прокопченной. Копоть черной бахромой свисала со стен и с потолка. В избе было угарно, стелившийся дым разъедал глаза. Князь Глеб заснул только под утро. Утром он долго обтирал снегом покрасневшие припухшие глаза. Его преследовала навязчивая мысль, что весь он покрылся копотью, как эти бархатистые стены убогой избы.

Воскресенский погост был совсем небольшим сельцом, притиснутым шеренгой заснеженных елей к берегу реки. Небольшой бревенчатый сруб церкви, на которой был посажен граненый барабан с конусообразной крышицей, увенчанной крестом, да пять-шесть изб, мало отличающихся от тех двух, какие видел Глеб у Андозера, вот и все сельцо. Среди изб составляла исключение изба кузнеца Леонтия, солидный пятистенок на подклети. Рядом с жилым домом стояли кузница и еще какие-то сараи.

В кузнице Глеб увидел всякие изделия: лопаты, скобы, сошники, наконечники к рогатинам, чтобы ходить на медведя.

- Тружусь на всю волость, - ответил Леонтий, когда Глеб похвалил его изделия.

- Один трудишься аль есть помощники?

- Как можно без помощников? Старший сынок неплохо мое ремесло усвоил. Надежный помощник. Заменит меня, когда стану немощным и уйду на покой. Помаленьку приобщаю к делу и второго.

- А откуда руду берешь?

- Вот из этого болота.

- А белозерские кузнецы приезжали к вам за рудой?

- Когда-то давно приезжали. Только не к нам, а к истокам Андоги.

- Среди этих приезжавших и я был. Было дело, - вмешался в разговор Вукол.

- Расскажи, Леонтий, как ты плавишь руду, - попросил Глеб.

- Как обычно плавят: в печи. С помощью мехов подымаю жару. Подбрасываю угли от березовых поленьев.

- Не хотел бы ты заняться моей затеей, - начал Глеб. - Прикажу поставить тебе большую плавильную печь. Добывай болотную руду и выплавляй из нее железо не токмо для себя, но и для белозерцев, тех, кто нуждается в железе. К тебе будут приезжать за металлом. Для них прямой смысл везти к тебе не руду, а выплавленное железо. Сколько руда дает отходов?

- Не взвешивал. Наверное, больше половины.

- Вот видишь. Какой смысл везти в город то, что пойдет в отходы? Что ты на это скажешь?

- Так ведь… Сразу и не знаю.

- А ты подумай.

- Вот и думаю: чтобы снабдить всех белозерских кузнецов железом, потребны многие руки. Одних моих маловато.

- Ты прав, Леонтий. Одних твоих сил, даже если тебе помогут сыновья, не хватит. Найду для тебя выход.

- Какой выход, княже?

- С началом плавания по рекам пошлю своего человека в Орду выкупать полонян. Двух-трех велю поселить на вашем Воскресенском погосте. Пусть они добывают для тебя болотную руду, а ты с сыновьями выплавляй из руды железо. Вот и пригодится тебе твоя плавильная печь.

- Захотят ли эти бывшие полоняне копаться в болоте? Может, их больше тянет хлеб выращивать, скотинку разводить?

- Ничего, потрудятся там, куда мы их поставим. А хлеб выращивать и скотину разводить никто не возбраняет.

- На все твоя воля, княже, - сказал покорно Леонтий.

- На том и порешили, - закончил Глеб. Заночевали в избе кузнеца. У него была сооружена печь с лежанкой и дымоходом, поэтому в жилище было чисто, никакой копоти. Прежде чем пуститься в обратный путь, Глеб, зайдя в кузницу, с интересом стал разглядывать куски руды: шершавые, как будто их нарочно сотворили, перемешав воедино разные вещества. Здесь был и песок, и глина, и какая-то металлоподобная масса, пересыпанная густой ржавчиной, и какие-то блестки.

По возвращении в Белоозеро Глеба Васильковича поджидала неожиданность. Новый золотоордынский властитель Менгу Темир вызывал белозерского князя в Сарай-Берке. Какова была цель вызова - можно было только гадать. Обо всем этом сообщил гонец, человек баскака Файзуллы.

- Когда я должен выехать? Когда вскроются реки и пройдет ледоход или немедленно? - спросил у ордынца Глеб.

Тот ответил неопределенно:

- Об этом мне ничего не сказали. Может быть, Файзулла лучше знает.

Вызов в Орду не вызвал у князя Глеба никаких опасений: не впервые. Прошлая поездка завершилась вполне благополучно. Глеб Василькович был обласкан ханом, вернулся из поездки с женой, ханской дочерью. Хотя не для всех князей поездки в Орду заканчивались столь благополучно: если чем-либо не угодил хану, показал строптивость, непокладистость, возвратиться князь в свой удел мог в гробу, претерпев мученическую смерть. Такая судьба постигла черниговского князя Михаила Всеволодовича, Глебова деда. И это был далеко не единичный случай. Ханы расправлялись с непокорными князьями в назидание другим.