-->

Держава (том третий)

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Держава (том третий), Кормилицын Валерий Аркадьевич-- . Жанр: Историческая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Держава (том третий)
Название: Держава (том третий)
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 311
Читать онлайн

Держава (том третий) читать книгу онлайн

Держава (том третий) - читать бесплатно онлайн , автор Кормилицын Валерий Аркадьевич

Третий том романа–эпопеи «Держава» начинается с событий 1905 года. Года Джека—Потрошителя, как, оговорившись, назвал его один из отмечающих новогодье помещиков. Но определение оказалось весьма реалистичным и полностью оправдалось.

9 января свершилось кровопролитие, вошедшее в историю как «кровавое воскресенье». По–прежнему продолжалась неудачная для России война, вызвавшая революционное брожение в армии и на флоте — вооружённое восстание моряков–черноморцев в Севастополе под руководством лейтенанта Шмидта. Декабрьское вооружённое восстание в Москве. Все эти события получили освещение в книге.

Набирал силу террор. В феврале эсерами был убит великий князь Сергей Александрович. Летом убили московского градоначальника графа П. П. Шувалова. В ноябре — бывшего военного министра генерал–адьютанта В. В. Сахарова. В декабре тамбовского вице–губернатора Н. Е.Богдановича.

Кровь… Кровь… Кровь…

Действительно пятый год оказался для страны годом Джека—Потрошителя.

В следующем году революционная волна пошла на убыль, а Россия встала на путь парламентаризма — весной 1906 года начала работать Первая государственная Дума, куда был избран профессор Георгий Акимович Рубанов. Его старший брат генерал Максим Акимович вышел в отставку из–за несогласия с заключением мирного договора с Японией. По его мнению японцы полностью выдохлись, а Россия только набрала силу и через несколько месяцев уверенно бы закончила войну победой.

В это же время в России начался бурный экономический подъём, в результате назначения на должность Председателя Совета министров П. А. Столыпина.

Так же бурно протекали жизненные перипетии младшей ветви Рубановых — Акима и Глеба. В романе показаны их армейские будни, охота в родовом поместье Рубановке и, конечно, любовь… Ольга и Натали… Две женщины… И два брата… Как сплелись их судьбы? Кто с кем остался? Читайте и узнаете.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 99 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

Ударить, толкнуть или плюнуть в Рубанова никто из окружавших его студентов не посмел — столько внутренней силы и уверенности было в его словах и поведении.

Солдаты закрывали головы руками и терпели, не предпринимая никаких действий.

— Да что же вы не защищаетесь? — кричали из толпы рабочих и мещан.

Им стало обидно видеть поругание национальных святынь и издевательство над защитниками отечества.

Тут подъехал вызванный на усиление эскадрон драгун.

Распоясавшиеся студенты русской и еврейской национальностей, открыли огонь из револьверов, упиваясь своей силой и безнаказанностью.

И у солдат, наконец, иссякло терпение.

По окнам Думы дали залп и пехота, и подъехавшая кавалерия.

Второй залп ударил по злобствующей против солдат толпе.

Не ожидавшие этого демонстранты кинулись врассыпную, в ужасе побросав красные флаги и спешно избавляясь от металлических прутьев и ножей.

Поздно. Грань людского терпения они уже перешли. Весть о поруганных императорских портретах, об изорванных государственных флагах быстро разнеслась по городу.

Вечером на Александровской площади собрался народ с портретами государя и национальными стягами над головами. Направились к Крещатику, где разгуливали студенты с красными бантами в петлицах и с револьверами в руках.

До них ещё не дошло, что киевские рабочие, мастеровые и торговцы во всём обвинили их, как виновников думской демонстрации и бунтов в учебных заведениях.

Револьверы не помогли, а лишь усугубили ситуацию. Разъярённые люди безжалостно избивали этих сопляков, осмелившихся пойти против царя–батюшки.

Вожди, разумеется, моментально ушли в подполье.

Народ решил навести порядок так, как понимал это сам: «Бей врагов, спасай Россию».

Били в основном студентов и евреев: «Им государь свободу дал, а они над его портретами глумятся, нехристи», — кричали одни: «И что войну проиграли, радуются… Поздравительные телеграммы микаде слали… Так пусть захлебнутся своей свободой», — разошлись по улицам, колошматя стёкла в принадлежащих евреям магазинах и лавках, выбрасывая оттуда на тротуар товары.

Видя это, к демонстрации присоединялись огромные группы босяков и портовых грузчиков. Они понапрасну еврейские ценности не уничтожали, а распихивали по мешкам и сидорам: было ваше, стало наше.

Магазины не жгли. Случился один пожар на Подоле, да и то, видно, по случайности керосиновую лампу опрокинули.

Поздним вечером Рубанов проехал по аристократическому кварталу — Липкам.

— Вот, полюбуйтесь, господа. Полностью разгромлены особняки богатых евреев: барона Гинзбурга, Гальперна, Сашки и Лёвки Бродских, Ландау, — радостно загибал пальцы извозчик, сунув вожжи под зад. А сидел он на тюке дорогого бархата. — Всю мебель поломали, галантерею и модные пальто с лапсердаками изорвали и выбросили. Пусть знают, как против народа идти.

«Завтра все газеты напишут о погроме, заостряя внимание на разграблении еврейских квартир и торговых помещений, забыв написать, с чего это началось… Про разодранные государственные флаги и царские портреты, разумеется, будет полный молчок. Этого репортёры большинства газет не видели. Кроме тех, кто в «Киевлянине» работает. И как стреляли в солдат — тоже не напишут. Главное, что в результате пострадали евреи… Погромщики, разумеется, как этот извозчик, всегда найдутся, но для большинства народа — это битва за Россию. Народ не верит уже чинушам и бюрократам от власти. Не верит правительству, а верит себе и государю.

Днём 19 числа, наконец–то, Рубанов с Антипом отправились в Петербург.

Максим Акимович накупил газет, которые стали регулярно выходить и обличать власти. Радовала сердце лишь газета «Киевлянин».

Лёжа на мягком диване в купе вагона, он внимательно читал статью из этой газеты: «Кровь несчастных жертв, весь ужас стихийного разгула — падает на головы тех безумцев, которые вызвали взрыв и так бездумно оскорбили народные святыни…» — Мы с Антипом были свидетелями этих надругательств. Написано на основе реальных фактов, продолжил чтение: «Не говорите, что русский народ — раб. Это великий и любящий народ. Вы не понимаете его веры, вы не понимаете его любви, как он не понимает вас. Но он увидел, что вы предаёте поруганию символы его любви и веры. И ненависть против оскорбителей — разразилась в мести евреям, коих он счёл вашими соучастниками». — Да не соучастниками, а руководителями», — мысленно поправил автора Максим Акимович.

Добирались долго, и домой попали лишь 22 октября.

— Папа', — обнял его Аким. — Вечером прибудет и Глеб. Дал телеграмму с какой–то станции. Мама' не отходит от Ольги, — радуясь встрече, тараторил сын. — Со дня на день появится ещё один Максим Акимович, — разлил по сердцу старшего Рубанова медоточивый бальзам, замазавший прошлые трудности и неприятности.

«Жизнь, несмотря ни на что — прекрасна», — подумал он.

Вечером, на рычащем авто, в сопровождении гнавшихся за ним собак, поехали на вокзал.

Поезд задержался, а когда прибыл, они не узнали вышедшего из вагона, заросшего бородой мужчину в дублёном полушубке, с кинжалом на поясе и ружьём на плече.

— Медвежатник, поди, — шептались проходящие мимо пассажиры, с интересом поглядывая на охотника. — Вон, какой вид важный.

— А мне–то зачем дублёнка? — смеялся дома Аким, принимая от брата подарок.

— Как зачем? — поразился тот. — На «мерене» своём всю зиму гонять будешь, и хоть бы хны… Даже насморк не прицепится.

К Ольге «медвежатника» поздороваться не допустили.

Сидя за столом, чинно вели беседу — люди–то взрослые.

Мать, с замирающим от счастья сердцем, любовалась сыновьями, торопя в душе время, чтоб скорее полюбоваться и внуком.

Максим Акимович рассказал, как восприняли Манифест в Киеве.

— А у нас ликующие толпы морем затопили Петербург — проехать совершенно невозможно было. По Невскому в несколько рядов катили пролётки. Разодетые дамы и господа с красными бантами кричали «ура» и «свобода».

— Им–то чего не хватает? Дамам этим расфуфыренным? — вспылил Максим Акимович.

— Тише, тише, папа, — успокаивала его жена.

— Да что — тише? — нагляделся на этих дурр-р в Киеве. Эмансипе… С рыданиями бросались друг дружке в объятья… Истерички!..

— Папа', ты стал женоненавистником, — определил душевное состояние отца Аким. — А вдруг девочка родится? Любить не будешь?

— Только мальчик! — на корню отмёл вредные предположения Рубанов–старший. — Лизка, наверное, тоже красный бант нацепила? — свирепо выкатил глаза глава семейства, рассмешив домочадцев.

— Лизавета Георгиевна ноне важная птица, — успокаивающе погладила руку супруга. — В каком–то Совете заседает.

— Где-е?

— В Совете рабочих депутатов, — загоготал Аким. — Рабочая, тоже мне…

— Кряква! Пороть её надо было в детстве. А некоторые несознательные элементы, как таких называл в Киеве гласный Ратнер, утверждают, что девочка может родиться… Ну–ка, Аполлон, наполни бокал.

— Рюмку, — подсказала супруга. — И то наполовину.

— Ну и друзья у тебя стали, папа', как в отставку вышел, — немного обидевшись на «несознательных элементов», подтрунил над отцом старший сын. — А руководят Петербургом сейчас не царь–батюшка с Треповым и Витте, а-а, как его, Хрусталёв—Носарь, Парвус и Троцкий, — вновь загоготал Аким.

— Как Троцкий? — вылил на штаны те самые полрюмки, что позволила супруга.

— Да не Владимир Иоанникиевич — однофамилец его, — успокоил отца Аким.

— У–у–ф! — сам налил в бокал и выпил, чтоб отпустило нервы, приличную порцию коньяка. — Я уж грешным делом подумал — что он товарищем Ратнера стал… А этим Носарям место в самых дальних районах Сибири. Пусть там с медведями советуются, как революцию делать…

— Дмитрий Фёдорович намеревается их ещё дальше отправить… Олег Кусков недавно звонил, так у них в Москве вообще чёрт те что творится. Лупят друг друга почём зря… На следующий день после Манифеста, какой–то мастеровой долбанул ломом по.., — глянул на мать и вошедшую с каким–то блюдом мадам Камиллу, — …голове, не башке.., ветеринара–социалиста Баумана. Потом и газеты об этом взахлёб писали. Позавчера устроили грандиозные похороны. Кусков постеснялся сообщить, что даже от 3‑го драгунского Его королевского Высочества наследного принца Датского полка выделили эскадрон для салютоционной стрельбы на кладбище, — хохотнул он, глянув на брата.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 99 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название