От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

София с трудом сдержала себя, чтобы не бросить в спину жандарма чернильницу.

«Да сколько уже можно?» - подумала девушка, - «И не надоело им шутить на одну и ту же тему?»

Немного подумав, София решила написать полушуточный документ, чтобы, возможно, привлечь внимание к своей проблеме.

Когда жандарм вернулся обратно в камеру, то с удивлением увидел исписанный листок бумаги.

- Надо же, написала, а я думал, что придется скучать до конца караула. Карты, естественно, не в счет, - сказал он.

Вскоре в коридоре раздалось чтение вслух, периодически прерываемое смехом жандармов.

- Коменданту Петропавловской крепости. Заявление. Я, Собольникова София Львовна, прошу принять меня на службу в должности штатного клоуна и выплатить мне жалование за прошедшие четыре месяца, во время которых я добросовестно исполняла свою роль, развлекая охрану. Свои обязанности обязуюсь выполнять честно и неукоснительно. Дата, подпись.

- Вот юмористка, что написала, - сказал один охранник, - Сейчас копии понаделаем и тоже раздадим остальным, пусть посмеются.

- Да ладно, тут не поймешь, кто из нас больше штатный клоун, она, которая письма пишет, или мы, которые ее по коридору то в карцер, то в подсобку водим, - ответил другой.

- Ну ладно, надо хоть как-то вознаградить человека, - сказал один из жандармов и открыл форточку двери.

- На, держи, вот тебе за труды, - сказал он и протянул девушке бублики, - Держи, не стесняйся, я себе потом куплю.

- Не надо мне никаких бубликов, просили написать – я написала, - ответила девушка.

- Не упрямься, бери пока дают, вкусные, - продолжал жандарм, - Сегодня с утра только купил.

София подошла к форточке и взяла бублики.

- Ну вот, Феденька, а я говорила прошлой ночью, что больше гостинцев не будет, - сказала девушка, - Что же поделать, ошиблась.

Наступил вечер. София, как обычно укладывала сына спать.

- Да ты мой маленький, - сказала она, - Хочешь, песенку тебе спою, вспомнила недавно.

Девушка начала тихо петь.

- Спи, малютка, спи, мой милый, —

Баюшки-баю!

Набирай здоровья, силу

Укрепляй свою.

Много сила будет надо

Для тебя в бою…

Спи ж пока, моя отрада,

Баюшки-баю!

Мы давно одни с тобою:

Умер твой отец!

Молодец он был собою,

Честный был боец.

Был в нем крепок дух свободный,

Было много сил;

Да вдали, в стране холодной,

Кости он сложил.

На этом моменте София прекратила свое пение и заплакала.

«Зачем же я эту колыбельную вспомнила, лучше бы Лермонтовский оригинал спела», - подумала она и продолжила плакать.

- Маленький мой, а я вот не знаю, хотела бы я, чтобы ты по родительским стопам пошел или нет, - сказала София, - Вроде и выхода другого не видится, а, с другой стороны, как подумаю, что тебя будет ждать все то же самое – плохо становится. А может быть, пока ты вырастешь, уже новое время настанет и тебе не придется выбирать, как поступить.

Девушка взяла сына на руки и присела на постель.

- Как же бы я хотела, чтобы новое время настало как можно раньше… А то от одной мысли о том, что до него еще далеко, грустно становится. Как думаешь, неужели твоя мамка до него не доживет? – сказала София, - Может, конечно, одним глазком и получится его увидеть, но вряд ли удастся долго пожить в ту эпоху.

Положив ребенка обратно, София шепотом ему сказала:

- Ладно, малютка, спать пора, а то уже жандармы вовсю прислушиваются и в глазок пялятся, надоели. Как будто бесплатный цирк им показывают.

14 июня.

День начинался довольно необычно – София узнала, что в их больничное крыло придут благодетели.

«Ну хоть какое-то развлечение будет», - подумала девушка. Однако, София даже не догадывалась, чем обернется этот визит.

Вскоре дверь в камеру Софии открылась и девушка увидела на пороге… От этого зрелища пульс Софии увеличился в полтора раза, а душа начинала вскипать, будто перед ней была не Алена Колынцева, а не пойми кто.

«Колынцева… Пустозвончик…» - проносилось в голове у девушки, - «Которая на меня набросилась в том декабре… И что же она сюда пришла?»

- И что же благородная девица Алена Колынцева забыла здесь, среди преступников? – спросила София.

- Благотворительное общество предложило сделать мне доброе дело, - услышала она в ответ.

- Зашибись, подарочек судьбы, прям сидела и мечтала тебя здесь увидеть, - процедила сквозь зубы София и вдруг услышала:

- Ты писала маме?

Щеки девушки вспыхнули, София не могла поверить в то, что ее письмо не ушло в небытие.

- Я никому ничего не писала, - злобно ответила девушка. Ее сейчас особенно шокировал тот факт, что ее письмо, которая она успела сорвать, развешано на всех углах, - Вот знаешь, я бы вообще рекомендовала тебе никому не говорить, что ты здесь видела, да, я о письмах. Потому что Земля круглая, от судьбы не уйдешь, и вряд ли кто-то сможет сопоставить те факты, что Алена разболтала кому-то текст письма, София через некоторое время вышла на свободу, а где-то под Калугой на голову Пустозвончика упал кирпич.

Вдруг в голове Софии мигом пронеслась мысль: именно сейчас, в это мгновение появился шанс сбежать на свободу. В сознании что-то в момент перемкнуло, и девушка одной рукой схватила сына и прижала его к груди, а второй рукой и частью первой внезапно схватила Алену и вышла в коридор.

- Сию минуту оставь меня! Тебе нельзя прикасаться ко мне, мой papa тебя арестует! – услышала София.

- Ой, а я забыла, что сейчас нахожусь на курорте, - ответила девушка, - Увезут Соню из Минеральных вод Кавказа куда-то в Сибирь.

- Колынцева – заложница, - отчетливо сказала София, - Мы сейчас выходим за пределы крепости, я ее отпускаю, и никто не пострадает.

Девушка увидела, что кто-то из охраны открыл двери.

«Да ты что, как все хорошо идет», - подумала София и направилась к выходу из здания.

Однако, дальше все произошло совсем не так, как планировала София. В мгновение ока ребенок оказался в руках Алены.

- Феденька, - с криком бросилась София к сыну, - Отдай мне его, дурная девка!

София снова схватила Алену, но ее угрозы уронить ребенка снова подействовали на девушку, и София отпустила своего врага.

Тем временем, жандармы уже подбежали к Софии, заломили руки за спину и повели куда-то прочь.

- Пустозвончик несчастный, даже здесь, в Петропавловке ты мне жизнь отравляешь, - прокричала София, - Давай, иди сейчас к мадам Елизавете, расскажи, как нехорошая Собольникова мало того, что твоего так называемого дедушку подорвала, так еще и бедную Аленушку обидела

- Мадемуазель, успокойтесь, отдайте мне ребенка, я его медсестре передам, - услышала краем уха София. Девушка хотела, было, остановиться, чтобы посмотреть, чем окончится дело, однако, жандармы поволокли ее под руки дальше.

- Вот слушай, тебе везло все это время, полтора месяца назад закрыли глаза на стычку с Анной, а теперь точно так просто не отделаешься, - услышала девушка реплику жандарма, - Раньше из-за беременности многое прощалось, а теперь ответишь за все по полной программе. Сколько же ты нам крови попила, сколько нервов попортила, сколько игр в карты сорвала…

София почувствовала, как по ней пробежал холодок. Второй жандарм продолжил мысль:

- Молись, чтобы эта Колынцева просто решила, что не стоит с дурой связываться, а не пошла заявление на тебя писать. А то станешь сразу и уголовницей, и политической. Ни те, ни другие с тобой дел иметь не захотят, - рассмеялся он.

- Да, лет пять запросто суд может добавить, - продолжил первый жандарм, - Это ж только надо было такое придумать, заложницу захватить.

- В общем, все. Сиди здесь. Молоко ребенку потом сцедишь, - сказал второй жандарм и закрыл за Софией дверь.

София снова оказалась в карцере.

«Наверное, на этот раз я здесь надолго», - решила девушка. Однако, у нее из головы не выходили слова жандармов.