Русские святыни

Серафима Саровского невозможно представить себе иначе, чем он изображен на иконе: в епитрахили, чуть согбенный, с большим нагрудным крестом (благословение матери на подвиг), являющий всем своим обликом неизъяснимое духовное благородство, источающий неуловимое, но действенное сияние света, ласки и любви. Но то же самое относится и к другим народным героям, подвижникам и праведникам (Дм. Донской, Суворов, Матросов, Жуков и т. д.).

Добровольная сочетаемость бесконечного с конечным, совершенного с несовершенным, свободного с несвободным незаметно, но верно делает просто сущее бытие — потенциально насыщенным бытием, неким зарядом, пока еще не разрешенным и не выявившимся наружу обликом бытия, но уже смутно чающим своего выявления. Человек смотрится в лик святого, и соприкосновение с совершенным, священным и дорогим рождает ответный, безотчетный порыв совести, откликающейся на зов священного и дающей начало покаянию, исповеданию и восхождению. Таким образом, в акте самопожертвования, в подвиге происходит взаимоутверждение обеих сторон — и святой, и порочной — значит, он есть не простое самоопределение и самоутверждение, но выливается в целостное торжествующее жизнеутверждение. Святость есть предельно возможная индивидуализация личности.

Но та же самая индивидуализация есть в то же время и максимальная социализация личности. Святой, выполняя дело своего спасения, спасает и других, потому его подвижничество важно для всех, всего народа, всего общества. Спасаясь лично, он тем самым повышает духовный уровень всего общества, подвигает и других ко спасению. В данном случае православная терминология подразумевает общее повышение роли святынь, святости, а следовательно, большей общественной и личной ориентации в сторону «обожения» человека.

Глава 10

О РУССКОМ ОБРАЗОВАНИИ

Все сказанное выше не пропало, а продолжает существовать в народном сознании, в пластах различной глубины. В России все есть для того, чтобы нормально жить: громадная территория, уникальные запасы природных богатств, полезных ископаемых, громадные по масштабам производительные силы, высокий уровень просвещения и профессиональной культуры кадров, талантливый и миролюбивый, трудолюбивый и терпеливый народ. Нужно только хорошо понять себя, стать русскими, а тогда в раствор будет внесен кристаллизатор, как квасцы в тесто. Тогда продолжится русская история, когда в ней найден будет смысл, вытекающий (но не сводящийся, конечно) из прошлого.

И на сегодня точка прорыва — наукоемкие технологии, поэтому приобретает особый смысл разговор о принципах русского образования. П. Сорокин, знающий русское образование и десятки лет проработавший в США, писал, что экзамен на степень магистра в Петербургском университете он сдал в октябре-ноябре 1916 года и "такой экзамен был сложнее, чем испытание на степень доктора философии в американских университетах". Защита магистерской диссертации в русском университете "была чудесная баталия зрелых и компетентных умов, столкнувшихся в совместном поиске истины и достоверных знаний. Как для участников диспута, так и для всех присутствующих на нем это было ярчайшей демонстрацией интеллектуальных возможностей и настоящим академическим наслаждением. Понятно, что каждый такой диспут подробно освещался в прессе и служил темой для дискуссий в интеллектуальных кругах еще некоторое время после диспута. Я могу только глубоко сожалеть, что в американских университетах не бывает таких праздников мысли". [318] Видимо, значение истины и ее поиска, а также несовместимые с этим превалирование престижа и его получения другими способами, нежели описанный, и есть различие, основанное на разнице святыни и интереса или пользы. Однако и сегодня у многих сомнение в ценности русского образования. Идущий в нашей сумятице поиск новых путей и сомнение во всех основах коснулись и образования. Появились бесчисленные гимназии, лицеи, академии и университеты, институты и колледжи. Объявилась мода на зарубежную педагогику, и жизненной установкой многих родителей стало образование за границей. Но одновременно большое количество студентов из-за рубежа стало обучаться в наших вузах. Видимо, есть необходимость разобраться в сути проблем нашей школы, в ее особенностях, обдумать ее достоинства и недостатки.

Вот, например, первый факт для осмысления. Сошлемся на доклад доктора Джека Гурмана (США) о рейтинге образования в американских и мировых университетах последнего, пятого издания его доклада. В докладе есть таблица, в которой соответственно расположены 74 ведущих университета мира из 3,5 тысячи существующих. Из них — 24 советских: Московский (2-е место), Ленинградский (5), Киевский (17), Львовский (19), Харьковский (22), Казахстанский (5), Кишиневский (30), Тбилисский (31), Тартуский (33), Иркутский (38), Белорусский (39), Ростовский (40), Казанский (43), Горьковский (46), Одесский (48), Ереванский (49), Пермский (50), Самаркандский (51), Ташкентский (52), Томский (54), Калининский (55), Уральский (56), Башкирский (58), Саратовский (59) (так даны названия университетов).

То, что система оценок может быть не абсолютна и, допустим, Уральский или Томский университет на самом деле выше по уровню, нежели Кишиневский, в данном случае не занимает нашего внимания, интересно другое. Следующее место по количеству признанных лучшими и включенных в список университетов принадлежит Франции: 19 из 74, лучший университет мира — в Париже. Затем идет Германия — 12 университетов, потом Англия — 3 (Оксфорд, Кембридж, Эдинбург). Далее по 2 университета имеют в списке Швейцария, Бельгия, Канада, по одному — Австралия, Израиль, Швеция, Дания, Япония, Италия, Испания, Чехия. Американских университетов в этом списке нет. Еще раз подчеркнем: в списке лучших университетов мира есть явные лидеры по уровню национального образования — Россия (не считать же университет в Алма-Ате чем-то отдельным от русской школы образования, ведь не из кочевья казахского он вырос), Франция, Германия. Уже Англия выглядит в сравнении с ними весьма скромно. Налицо явный перепад уровней. И еще одно замечание сразу же приходит в голову. В период появления университетов в России главное влияние на систему образования, как известно, оказали французская и немецкая традиции, а значит, ведущие национальные школы мира. Английская совершенно явно оказала меньшее влияние, и можно предположить, что британская система образования стоит от нас дальше по самому типу организации и содержания образования.

Размышляя о нашем образовании и культуре, не стоит забывать и о следующем. В мире всегда был высок престиж русской школы. Как писала Г. И. Литвинова в своей последней книге о русских в США, там технические фирмы в рекламе подчеркивают, что у них работают русские инженеры. Это служит гарантией высокого уровня технической мысли. Лев Любимов в своих воспоминаниях "На чужбине" рассказывает о высочайшем престиже русской культуры во Франции. То же самое можно сказать о Германии. Вспомним изобретателя телевидения русского инженера В. К. Зворыкина, химика В. Ипатьева (кстати, нобелевский лауреат Р. М. Вильштеттер считал его самым великим человеком в истории химии), авиаконструктора И. Сикорского, лингвиста Р. Якобсона, физика Г. Гамова, генетика Н. В. Тимофеева-Ресовского, столпов американской и французской социологии П. Сорокина и Г. Гурвича, историков Г. Вернадского и М. Ростовцева, экономиста В. Леонтьева. А разве требуется доказывать высочайший авторитет в мире биологов И. Павлова, Н. Вавилова, В. Вернадского, авиаконструктора А. Туполева, физиков С. Вавилова и П. Капицы, математиков Н. Боголюбова и А. Колмогорова, историков Б. Рыбакова и М. Тихомирова, генетиков Н. Дубинина, Б. Астаурова, философов А. Лосева, И. Луппола, философа и творца первого в мире прототипа компьютера — аналогового интегратора — П. Флоренского, минералога А. Ферсмана, историка и антрополога М. Герасимова, химика А. Несмеянова, географа Н. Баранского и многих других. Вспомним только лучшее и первое в мире: автомат И. Калашникова, космические корабли С. Королева, истребитель МиГ-31, суда на подводных крыльях Р. Алексеева, подводные лодки с титановым корпусом, пушки В. Грабина, танки, экранопланы, треть мировых фундаментальных открытий, непрерывную разливку стали и кислородно-конверторный процесс И. Бардина, метод автоматической сварки под флюсом Е. Патона, лазеры и мазеры Н. Басова — А. Прохорова и многое другое. Подчеркнем, что речь идет не только об отдельных ученых, но и об уровне и авторитете нашей отечественной школы. Так, Питирим Сорокин, получивший почетное звание "отца американской социологии", работавший сначала в Петербургском, а затем десятки лет в Гарвардском университете, на склоне своей жизни в воспоминаниях пишет, что уровень подготовки в Петербургском университете был, безусловно, выше Гарвардского. А ведь Гарвард — это гуманитарная элита США, ее высший уровень.