Под небом Новгорода

— Вы помните нашу первую встречу? — спросил он у Анны.

— Да, — сказала Анна, пришпоривая коня.

Это был вызов, и герцог принял его. Лошадь встала на дыбы, получив сильный удар шпорами. Как и многие годы тому назад, его чуть не выбросило из* седла. Гийом рассмеялся и бросился вслед за Анной.

Их спутники остановились, весьма удивленные. Рауль и Матильда обменялись вопрошающими взглядами.

— Не обращайте внимания, граф, это просто игра, — сказала герцогиня.

Игра продолжалась до тех пор, пока загнанные лошади не остановились, все в мыле. Несмотря на тучность, Гийом легко спрыгнул на землю и помог Анне спуститься.

— Вы хорошая наездница, достойная наследница амазонок!

— Я могла бы обскакать вас, если бы захотела.

— На этот раз едва ли.

Они дружески смерили взглядом друг друга.

— Гийом, сядьте рядом… Вы хотите что-то сказать мне?

Всегда уверенный в себе, герцог был поражен естественностью поведения королевы и молчал.

— Мне сказали — но при дворе столько говорят! — что вы, дескать, были удивлены моим браком с графом де Валуа… Мне известно также, что говорят, будто граф меня похитил и что я вышла за него замуж, чтобы спасти свою честь… Говорят также, что его интересует только то, что я регентша Франции… Я счастлива сказать, что это не так. Мы нежно любим друг друга… Вы, так любящий Матильду, вы можете меня понять… Как, вы сомневаетесь в моих словах?!

Гийом покачал головой и ничего не ответил.

— Мне было бы очень горько, если бы вы сомневались в моих словах… Наверно, как все здесь, вы тоже думаете, что мне следовало бы посвятить себя воспитанию детей. Для мальчика плохо, если он так привязан к матери…

— Вы говорите глупости. Я нежно любил свою мать и все же стал мужчиной. Ее нежность и присутствие были мне дороги.

— Вы, как и Филипп, были ребенком, когда ваш отец скончался. Разве новый муж вашей матери не заменил вам отца?

— Никто не может заменить отца. Но… речь ведь не обо мне, а о вас. Этот брак лишает вас права управлять.

— Не думаю. Я ведь по-прежнему остаюсь матерью короля.

— Сомневаюсь, чтобы французские бароны согласились на власть графа де Валуа.

— Это касается не графа, а меня, дочери Ярослава, Великого князя Киевского, вдовы Генриха, короля франков, назначенной регентшей и признанной баронами…

— Жены нарушившего супружескую верность графа де Валуа!

— Замолчите!

— Граф все еще состоит в браке, разве вы не знали?

— Он отрекся от жены.

— Только чтобы овладеть вами.

— Даже если и так.

Покраснев от гнева, оба встали друг против друга. Ценою больших усилий герцогу удалось овладеть собой.

— Простите меня. Вы свободны располагать собой как женщина. Но вот как королева…

С упрямым видом Анна подняла голову и с вызывающей улыбкой посмотрела на Гийома.

— Я должна отказаться от любви, потому что Бог сделал меня королевой? Вы это хотели сказать? Потому что я вдова человека, с отвращением прикасавшегося ко мне? Почему вы краснеете? Разве вы с Матильдой не испытываете наслаждения, занимаясь любовью друг с другом? Почему же вы отказываете мне в радостях, которые испытываете сами? Граф де Валуа — мой супруг, и я люблю его, как Матильда любит вас… Гийом, прошу вас, оставайтесь моим другом, как до сих пор… Вы не отвечаете?

— Анна, друг мой, много времени тому назад я поклялся вам в верности. Я не возьму назад клятву. Будьте счастливы с графом. Я буду молиться за вас.

— Спасибо, герцог, вы меня весьма сейчас обрадовали.

Благодарность, осветившая лицо королевы, была ему невыносима.

Первые два года брака с Раулем Анна почти постоянно находилась во владениях своего нового супруга, переезжая из пероннского замка в амьенский и из Крепи в Мондидье. Ее два младших сына, Роберт и Гуго, оставались при ней. По ее просьбе Бодуэн Фландрский взял на себя управление королевством. Бароны, опасавшиеся влияния графа де Валуа, почувствовали облегчение.

Филипп много раз навещал мать и мало-помалу познакомился с отчимом. Мужчина и юноша были любезны друг с другом, не желая доставлять неприятности Анне.

В конце 1063 года королева-мать отправилась вместе с сыном в Суассон, где молодой король подтвердил дарственную в пользу монастыря Сен-Крепи. Они там пробыли много дней.

На следующий год Анна родила девочку, умершую сразу после рождения.

Глава тридцать четвертая. Присяга Гарольда

Уступая просьбам Матильды, Анна с младшими сыновьями, Робертом и Гуго, в начале лета отправилась в Нормандию. Женщины были рады свидеться вновь.

Как и Анна, герцогиня вначале года потеряла ребенка. Она очень сожалела, что Гийом отправился воевать с герцогом Бретонским. Ее беспокоило то, что рядом с мужем находился граф Уэссекский Гарольд, которого Ги де Понтье обвинял в желании отнять корону у Гийома — вопреки формальному обещанию Эдуарда. Велико было удивление Матильды, которая наблюдала, как ее супруг осыпал Гарольда почестями и подарками. Герцог сам произвел его в рыцари за то, что тот спас двух нормандских воинов. Он даже предложил ему в жены одну из своих дочерей, маленькую Агату.

Анна и Матильда покинули замок Лизьё и направились в Канн. Перед ними двигался большой обоз из мулов и повозок, на которых везли слуг, палатки и продовольственные запасы. Вокруг ехали вооруженные стражи. Все это сопровождалось беспорядочными криками и лаем собак. Герцогине очень хотелось показать Анне, как продвигаются работы в мужском монастыре, посвященном святому Этьену, и женском монастыре, посвященном Богоматери и Святой Троице. Монастыри возводились по просьбе папы во искупление того, что герцог и герцогиня не подчинились запрету на брак. Девять лет они ждали, пока Лафранк, святой приор монастыря Бек, добьется от папы Николаса II отмены решения, вынесенного Львом IX. Анна восхитилась красотой монастыря Святой Троицы, была поражена смелостью архитектурного решения. Не без некоторой зависти она сказала подруге:

— Твои работы продвинулись значительно дальше, чем у меня. К тому же у меня и размаха того нет. Я не надеюсь увидеть законченной церковь Святого Винсента.

Это замечание доставило явное удовольствие Матильде. Она обняла Анну за талию и увела ее на высокий мыс, господствовавший над всей богатой долиной реки Орн.

— Не отчаивайся. Ты тоже испытаешь радость, увидев, как возвышается твоя церковь во славу Господа и Богородицы. Если хочешь, я пришлю тебе своих зодчих. Уверена, что мой муж не будет возражать, раз это для тебя.

— Ты, как всегда, щедра, моя маленькая Матильда! Годы ничуть не иссушили твою доброту.

— Мне приходится прилагать много усилий, чтобы сдерживать свою вспыльчивость.

Нежно обнявшись, в платьях, прилипших от ветра к телам, — белом у королевы и желтом у герцогини, — они были похожи на ангелов, готовых взлететь в небо. Граф де Мортен, Роберт де Контревиль, сводный брат Гийома, вернул их к реальности:

— Ваше величество и вы, сестричка моя Матильда. Нам пора ехать, герцог ждет в Байё.

Все так же держа друг друга за руки, они покинули площадку, где гордо возвышалась церковь, свидетельница могущества герцога и его покорности Всевышнему.

Через три дня Анна и Матильда прибыли в Байё. По просьбе регентши Франции остановились помолиться в монастыре Мон-Сен-Мишель.

В сопровождении графа Уэссекского герцог выехал навстречу путешественницам. Как и всякий раз, он с волнением увидел Анну.

— Я всегда рад видеть, как вы ступаете на землю Нормандии. Добро пожаловать, милая королева! Это граф Гарольд, мой наместник. Он приехал принести присягу верности на священных реликвиях.

Вежливым наклоном головы Анна приветствовала англичанина. В противоположность нормандцам, граф и его свита носили длинные волосы и длинные усы.

— Для меня честь, госпожа, — сказал Гарольд, — встретить регентшу прекрасного французского королевства. Как поживает молодой король, ваш сын?