Перед лицом Родины

Однажды под вечер, когда Виктор, окончив дневную работу, собирался пойти погулять, в комнату вошел хорошо одетый белобрысый худощавый молодой человек лет тридцати.

— Здравствуйте, товарищ Волков, — сказал он. — К вам можно?

— Пожалуйста.

— Я сотрудник крайкома партии, — сказал вошедший. — Фамилия моя Ситник.

— Очень рад. Садитесь, пожалуйста, товарищ Ситник, — пригласил Виктор.

— Спасибо. Сидеть некогда. Я приехал за вами, товарищ Волков. Вас приглашает к себе товарищ Марконин.

«Марконин? — изумился Виктор. — Вот это да! Ведь это же второй секретарь крайкома!.. Зачем я ему понадобился?»

Но спросить об этом Ситника он не решился.

— Я готов, товарищ Ситник.

На улице их ждал черный лакированный лимузин.

Они уселись в машину и поехали.

Виктор заметил, что едут они не в сторону крайкома, как он предполагал, а наоборот, в противоположную.

— Куда же это мы? — спросил он у Ситника.

— На дачу к Марконину.

— Вот как!

Дача находилась за городом, в глубине тенистого сада.

У ворот стоял милиционер. Машина проехала мимо него и мягко прошуршала по песку к крыльцу. Ситник, выйдя из автомобиля, пригласил Виктора:

— Прошу, Виктор Георгиевич.

Шел Виктор в дом секретаря крайкома не без робости. Конечно, он отлично понимал, что его вызвали сюда не для того, чтобы отругать, — это могли бы сделать и в крайкоме, — но Марконин — важная особа. Бог его знает, как себя с ним держать.

— Одну минутку, Виктор Георгиевич, — сказал в прихожей Ситник. — Я доложу.

Виктор подождал. Ситник вскоре вернулся.

— Пойдемте, товарищ Волков, — сказал он.

Он ввел его в большую комнату, которую почти всю занимал бильярд. Двое мужчин с киями ходили вокруг негр.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Виктор. — Добрый вечер.

— Добрый вечер, — ответил высокий красивый брюнет с немного выпуклыми черными выразительными глазами, лет сорока пяти. — Одну минуточку, сказал он. — Пятерку в правый угол, — он прицелился кием и ударил. Ха-ха! — засмеялся он, довольный своим ударом. Это был Марконин, второй секретарь крайкома партии, его Виктор сразу узнал.

Марконин положил кий на бильярд, не спеша вытер руки о полотенце, лежавшее на подоконнике, и тогда только подошел к Виктору.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой товарищ Волков, — приветливо сказал он, крепко пожимая руку Волкову. — Вот вы какой. А я почему-то представлял вас значительно старше и с бородой… Давайте знакомиться… Марконин Александр Исаакович… А это, — указал он на плотного, русоволосого мужчину, средних лет, с добродушным славянским лицом, — Варин Федор Николаевич, председатель крайисполкома…

Виктор пожал ему руку.

— Пойдемте, товарищи, на веранду, — предложил Марконин. — Там прохладнее… Пивка нам дайте, — сказал он в дверь.

Все вышли на просторную веранду, увитую лозами дикого винограда. Миловидная пожилая женщина в белом фартуке принесла на подносе несколько бутылок пива и пирожное на вазе.

— С удовольствием выпью пива, — сказал Варин, разливая из бутылки по стаканам. — Пожалуйста, товарищ Волков… как вас по батюшке-то величают?

— Виктор Георгиевич.

— Прекрасное имя. Пейте пиво, Виктор Георгиевич.

Виктор не отказался, взял стакан.

— А вы не хотите, Александр Исаакович?

— Нет, отчего же, выпью и я… Вот покурю.

Марконин ходил взад-вперед по веранде и курил, а Варин сидел у стола и пил пиво.

— Я прочитал вашу «Казачью новь», — сказал Варин. — Прекрасное произведение… Как вы хорошо знаете быт казачий, традиции, обычаи… Вы что, казак? Нет?

— Я иногородний. Но в казачьей станице родился и вырос…

— В какой станице родились?

— Я с Сала… Дурновской…

— А-а… А я хоперский, из верховых станиц…

— Да-а, — вступил в разговор и Марконин. — Хорошую вы книгу написали… Полезную и нужную… Вы — наша знаменитость, Виктор Георгиевич… Я распорядился, чтобы наше издательство переиздало вашу книгу… Странное дело, Москва издала, а наши почему-то не удосужились это, сделать…

— Им книга моя не понравилась, — сказал Виктор.

— Тупицы, — усмехнулся Марконин. — Откровенно говоря, как-то обидно, что мы даже и не подозревали, что у нас в городе живет талантливый писатель…

— Ну что вы, Александр Исаакович, — покраснев, смутился Виктор. Какай там талант…

— Как вы, Виктор Георгиевич, живете? — спросил Марконин. — Квартира у вас хорошая или плохая?

— Да как сказать, — нерешительно проговорил Виктор, — квартира у меня неважная…

— Дадим вам квартиру, — вставил Варин. — Как не дать такому замечательному писателю…

— Да, Федор Николаевич, вы это запишите себе, — сказал Марконин. — А то забудете…

— Что вы, Александр Исаакович, разве можно это забыть.

Побеседовав минут двадцать, Виктор счел неудобным дольше оставаться здесь и встал.

— Разрешите откланяться, — сказал он.

— Что так торопитесь? — спросил Марконин. — Впрочем, не буду задерживать. Мне надо будет кое-чем заняться… Товарищ Ситник! — крикнул он. — Надо отвезти товарища Волкова.

— Не беспокойтесь, Александр Исаакович, — приподнялся Варин. — Я еду в город и повезу Виктора Георгиевича.

— Вот и чудесно, — сказал Марконин. — До свидания, Виктор Георгиевич. Рад был с вами познакомиться. Для этого я вас сюда и пригласил. Я вас прошу вот о чем: вы заходите ко мне всегда в крайком запросто… Ситник всегда вас пропустит без очереди… А насчет квартиры не беспокойтесь…

Сидя с Виктором в машине, Варин сказал:

— Между прочим, я недавно был в Москве, видел Иосифа Виссарионовича. Говорят, он читал вашу книгу…

От этого сообщения у Виктора даже сердце похолодело.

— Я не пророк, — добавил Варин, — но могу предсказать вам, что вы далеко пойдете…

Приехал домой Виктор радостный, взволнованный, часов в девять вечера. Дети гуляли на улице.

— Ольгуня, — спросил Виктор у дочери. — Мама дома?

— Дома.

Виктор постучал в дверь.

— Ты, Ольга? — спросила из-за двери Марина.

— Я, — отозвался Виктор.

— Ах, это ты? — переспросила Марина. Несколько помедлив, она открыла дверь. Была она чем-то смущена.

Не обратив внимания на это, Виктор шумно вошел в комнату.

— Мариночка! — воскликнул он воодушевленно, собираясь ей рассказать о своей встрече с руководителями края, но запнулся, оторопев от неожиданности. На диване сидел Карташов и улыбался.

— Здравствуй, Виктор, — сказал он как-то неественно весело. Дожидаюсь тебя… Сердце у меня что-то заболело… Присел вот…

Виктор побелел от ярости. Словно только сейчас открылось все.

— Вон отсюда! — не своим голосом гаркнул он. — Негодяй!..

— Что ты! Что ты!.. — испуганно забормотал Карташов, вскакивая с дивана. Схватив со стола шляпу, он попятился к двери. — С ума, что ли, сошел?

— Гадина! — с сжатыми кулаками ринулся к нему Виктор.

— Не смей, Виктор! — побледнев, вскрикнула Марина, становясь между ними. — Подумай, что ты делаешь?

— Любовника защищаешь? — зарычал Виктор и, отшвырнув ее, ринулся к профессору, но тот мгновенно выскользнул из комнаты, словно его ветром выдуло.

Обессиленно присев на стул, Виктор схватился руками за голову. Куда только и девалась его радость от встречи с Маркониным и Вариным. Сколько радости и счастья вез он с собой, когда ехал домой, а теперь вот все пропало…

Пришли дети. Умными, понимающими глазами они посмотрели на отца, перевели осуждающий взгляд на мать и молча прошли в свою комнату.

— Будете ужинать? — спросила Марина у детей.

Они отказались.

Марина уложила детей, потом разделась, намазала лицо кремом, как это обычно делала она каждый вечер перед сном, и улеглась на кровать.

Виктор, по-прежнему закрыв лицо руками, сидел недвижимо, не шелохнувшись, точно истукан.

Виктор всегда хорошо представлял себе, что Марина красивая женщина. Она нравилась многим мужчинам. За ней ухаживали. Она слегка кокетничала с ними. Виктор лишь посмеивался над этим: дескать, Марина дурачит глупых мужчин. А оказалось, что дурак-то он. Ну разве он мог подумать, чтобы Марина могла полюбить кого-то, кроме него?