Последний Совершенный Лангедока

По мере того, как я рассказывал ему историю Евангелия, лицо Гийаберта мрачнело.

– Вот оно, значит, как вышло… – пробормотал старик. – Такого я и предположить не мог. Святая книга украдена каким-то грязным наёмником, пересекла море и в любую минуту может быть уничтожена… Что может быть хуже этого?!

– Значит… значит, всё потеряно и мне не найти Книгу? – спросил я и вдруг поймал себя на недостойной мысли, что вот, сейчас старик скажет: «нет», я с чистым сердцем вернусь в свой дом под старым платаном, и мои приключения в чужой и недоброй стране закончатся, не начавшись. Однако Гийаберт ответил иначе.

– Прости меня, я невольно впал в грех уныния. Конечно, надежда есть. Я думаю, что ваш епископ Никита кое в чём ошибался. Книга, преисполненная такой святости, никогда не позволила бы церковному вору переносить её с места на место по своему произволу. В том, что главное Евангелие истинных христиан оказалось в Лангедоке, я усматриваю Его промысел. Грядут события, которым суждено изменить цвет времени, и книга должна сыграть в них какую-то роль. Скажу больше: между тобой и Книгой установилась некая незримая связь, ты вплетён в ткань судьбы.

– Почему вы так думаете, отец мой? – спросил я, и голос мой дрогнул.

– Смотри сам. Тебя избрал епископ Никита. Ты прибываешь в Массилию и уже на следующий день находишь следы книги. Не сомневаюсь, что Аранча говорила именно про неё, а теперь ещё и наша встреча. Таких совпадений не бывает. Какой знак даст тебе Господь, не знает никто, ибо

«Непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!», [103]

но знак будет, я уверен. Однако ты не должен пропустить его, ибо воля Создателя может быть явлена в бликах солнца на воде, во взмахе крыла бабочки, в слове или деянии человека.

– О каких событиях вы говорили?

– Прекрасная земля Лангедока обречена. Кровь ещё не пролилась, пожары ещё не пожрали дома и сады, но предчувствие великого горя и страдания нависло над страной. После того, как люди графа Раймунда – по его воле или вопреки оной, теперь уже неважно – убили папского легата де Кастельно, судьба Лангедока решена. Граф наивен, как неразумное дитя. Он думал, что церковное покаяние отведёт беду. Он ошибался. Папа Иннокентий, подобно некоему волку, почувствовал запах крови и теперь его не остановить. Французы собирают армию, и скоро начнётся вторжение под предлогом борьбы с ересью. Ну, а еретиками назначены мы, истинные христиане. Рим проиграл в Лангедоке битву за сердца и умы, он хочет вернуть себе победу иным способом. «Что не исцеляет лекарство, то исцеляет железо…»

– «а что не может исцелить железо, то исцеляется огнём», – закончил я афоризм Гиппократа.

– Вот именно. Я рад, что ты понял меня. И вот в страну, где мир и война лежат на чашах весов, и эти весы колеблются от малейшего дуновения, попадает святая книга истинных христиан, а за ней являешься ты, как некий отрок, которому суждено спасти её. Что я, Совершенный, должен думать и что предпринять?

– Вы можете помочь мне в чём-нибудь?

– В чём? Я не знаю, где Евангелие и как его выручить из чужих рук. Я мог бы послать с тобой отряд, у меня есть верные люди, но что в нём толку? Силой оружия тут не обойтись, нужно нечто иное. Не зря Никита отправил тебя одного. Против армии крестоносцев – один уверовавший. Это твой путь и путь тех людей, которые захотят разделить его с тобой. Я бы отправился с тобой, но я стар и буду только обузой, кроме того, община Массилии нуждается в защите. Если у тебя есть нужда в деньгах или в вещах…

– Спасибо, деньги у меня есть, мои вещи при мне. Я решил отправиться в Тулузу. Капитан галеры посоветовал добраться до Нарбо по морю, а дальше ехать верхом, что скажете на это?

– Что ж, пожалуй, это хороший совет. Только не приближайся к Пиренеям, говорят, там много разбойников. Барку я подыщу, о плате за проезд и пропитании на дорогу не беспокойся, всё будет приготовлено. Завтра на рассвете придёт человек от меня и отведёт в порт. Если море будет неспокойным, он придёт, когда шторм стихнет. А теперь слушай. Я расскажу тебе, как найти главу общины истинных христиан в Тулузе. Ничего не записывай, просто запоминай. Ты найдёшь дом Дюрана де сен Бара, городского пристава. Когда слуга проведёт тебя к хозяину, ты назовёшь ему моё имя. Когда он попросит описать меня, сделаешь это. Наконец он попросит тебя назвать некое имя, ты скажешь: «Хильдегарда». Дюран отведёт тебя в общину, там знают меня и сделают всё, что в силах человека. Сейчас мы простимся, но я думаю, что судьба сведёт нас ещё не единожды. Да пребудет с тобой благословление смиренного служителя Господа Гийаберта.

Свиток второй

Глава 11

День обещал быть знойным. На небе – ни облачка. Сжатая узенькими улочками толпа простецов гудела и волновалась. Грубая брань, в которой женщины не очень-то отличались от мужчин, детский визг, шарканье ног почти осязаемо висели в воздухе. Стражники с трудом сдерживали толпу, раздавая удары окольчуженными кулаками и тычки древками копий. Отдельно от простого народа стояли рыцари и богатые горожане с мрачными и замкнутыми лицами.

Маленькая площадь перед храмом, мощёная серым камнем, была пуста.

– Где это мы? – спросила Ольга, опасливо поглядывая на бурлящую толпу.

– Да чёрт его знает! – пожал плечами я. – Кстати, о чёрте. А, собственно говоря, где он? Такого фокуса он с нами ещё не проделывал – закинул неведомо куда, а сам исчез. И как мы теперь вернёмся обратно?

– А такой был порядочный дьявол… – усмехнулась Ольга. – Думаю, пока тревожиться не стоит: мало ли, сбой машины времени или срочно к шефу вызвали. А может, он хочет, чтобы мы, так сказать, полной мерой ощутили дух времени.

– Дух времени, говоришь? – потянул носом я. – Дух – это ты очень тактично его определила. У меня теперь Средние века навсегда будут ассоциироваться с вонью. Знаешь, компьютеры, космонавтика, искусственный интеллект – это не главное. Оказывается, величайшее достижение цивилизации – это канализация!

– Ну, у римлян, по-моему, некие зачатки канализации уже существовали, – ответила Ольга. – А вообще, ты придаёшь этому слишком большое значение. Просто не обращай внимания, и всё.

– Да как не обращать? У меня от вони аж глаза слезятся. Причём не пойму, откуда больше воняет – из сточных канав, от простого народа или вон от тех балбесов, которые в этакую жарищу нацепили на себя столько пафосного тряпья!

– Это ты ещё к стражникам близко не подходил. Мне один раз довелось побывать на играх реконструкторов в Польше – они в Грюнвальд играли. Реконструкторы вообще люди малость не в себе, а туда съехался народ и вовсе безумный – некоторые заказывали себе настоящие рыцарские доспехи, а они, между прочим, дороже «Мерседеса» стоят. Ну, вот и представь: современных тканей им не полагается, значит всякие там шоссы, потом штаны кожаные, поддоспешник, кольчуга, латы. И всё это счастье в июле месяце!

– В армии всегда того… пахнет. Это я тебе как кадровый военный говорю.

– Интересно, а нас видят? – переменила тему Ольга.

– Вряд ли, мы же стоим посредине площади, а нас не пытаются убить. Впрочем, сейчас проверим.

Я подошёл к самому надменному и пузатому аристократу и помахал рукой у него перед носом. Аристократ даже не пошевелился. Он торчал корявой деревянной колодой и тупо разглядывал паперть храма.

– Ну, хоть тут Георгий Васильевич не подвёл, – облегчённо вздохнула Ольга. – Попробуем понять, куда нас занесло. По обрывкам фраз из толпы можно сделать вывод, что добрые горожане бранятся на языке ок, и за прошедшие века фразеология не сильно изменилась. В средневековой одежде я разбираюсь совсем плохо, разве что в дамских нарядах. Мода ведь существовала уже тогда, но благородных дам я, к сожалению, на площади не вижу, хотя в Лангедоке они пользовались довольно обширными правами и могли посещать церковные службы, казни и другие увлекательные зрелища вместе с мужчинами. Ну, нет, так нет… О жилых домах я тоже ничего не могу сказать – история архитектуры не моя специальность. А вот храм интересный. Стиль явно романский. Три нефа, богато украшенный портал, что-то знакомое… Давай подойдём поближе, может быть, я смогу его узнать? Всё равно все явно чего-то ждут, а поскольку в Средневековье со временем обращались весьма вольно, прождать могут ещё полдня.