Королева Виктория

— Вы выражаетесь как мама. Скоро вы скажете, что когда я смеюсь, то показываю десны.

— Вас очень тошнит?

— Нет, слегка. Все пройдет после прогулки в парке.

— И еще кое-что. Прошлой ночью разбили несколько окон. Похоже на то, что кто-то бросал камни.

— Как ужасно!

— Вы собираетесь встать?

— Да, конечно.

После завтрака я ожидала лорда Мельбурна, но он прислал сказать, что тоже нездоров. Скорее всего его плохое самочувствие вызвано той же самой вчерашней свининой, подумала я.

Чуть позже я отправилась в парк. Гуляя, я думала о дяде Леопольде и о том, что он говорил. И чем больше я об этом думала, тем больше укреплялась во мнении, что не поддамся на уговоры. Мои размышления прервал подбежавший слуга.

— В чем дело? — спросила я и увидела у него в руках письмо.

— Ваше величество, — произнес он, задыхаясь, — мне было поручено доставить это вам немедленно. — Письмо было от дяди Леопольда. Я распечатала его и прочла: «Ваши кузены, Альберт и Эрнст, прибывают…» Я не могла поверить! Это же сегодня! С сильно бьющимся сердцем я вернулась во дворец.

Узнав, лорд Мельбурн с иронией заметил, что столь поздно полученное известие не могло обрадовать людей, переевших вчера свинины. Но, тем не менее, мы должны забыть о неудобствах, возникших в наших организмах, и приготовиться к прибытию высоких гостей.

— Они очень устанут в дороге, — уже серьезно продолжал лорд Эм. — В Ла-Манше шторм. Я не завидую им.

Приготовления были закончены. Я оделась и с нетерпением ожидала приезда кузенов. Услышав шум колес во дворе, я вышла на площадку встретить их. И вот они идут ко мне. Когда я взглянула на Альберта, сердце у меня дрогнуло, и я тут же поняла, что к прежней жизни возврата не будет.

Они приближались, мой взгляд был устремлен только на Альберта. Он был высокий и очень бледный. Лорд Мельбурн был прав, море было бурным, и, как я узнала позже, Альберт страдал морской болезнью. Он был в темном дорожном костюме, еще более подчеркивавшем его бледность и голубизну глаз. Прекрасной формы нос, очень красивый рот, небольшие усики и едва заметные бакенбарды. Как он был хорош! Широкие плечи и тонкая талия. Волосы такого же цвета, как и мои. Он остановился передо мной, и ликование овладело мной. Вот что значит влюбиться, внезапно подумала я. Какая радость… узнавание Альберта!

В ту ночь я не спала. Я думала о нем. Как был прав дорогой дядя Леопольд. Альберт был само совершенство — умный, утонченный собеседник, ценитель и знаток музыки. За несколько часов Альберт покорил сердце моего Дэша. Они так восхитительно играли. Все, что он делал, было так грациозно. Он привез с собой свою борзую. Ее звали Эос.

— Мы не можем расставаться, — сказал он, объясняя ее присутствие.

Как я понимала это чувство! То же самое я испытывала к Дэшу! С трудом дождавшись следующего дня, я встала и написала письмо дяде Леопольду. Это был мой долг перед ним за то, что он прислал мне этого замечательного кузена. «Эрнст стал очень хорош собой, — написала я, — но Альберт красивее, более обаятельный и непосредственный, короче говоря, он очарователен…»

Я могла бы исписать не один лист, восторгаясь достоинствами Альберта, но заставила себя остановиться. Запечатывая письмо, я улыбалась. Дядя Леопольд будет очень доволен.

В тот день мы ездили верхом. Я ехала между двумя принцами, но Эрнста я едва замечала. Лорд Мельбурн тоже был с нами, но держался чуть в отдалении. Я понимала, что мне необходимо с ним переговорить наедине. Рассказать, ему о чувстве, которое начинает зарождаться во мне к Альберту… но пока мне хотелось оставить свои мысли при себе. Я была смущена, но все же уверена — другого такого совершенства, как Альберт, быть не могло. В этом я не сомневалась. Дядя Леопольд точно знал, кто мне был нужен.

Альберт и его брат хорошо говорили по-английски. Дядя Леопольд настоял, чтобы они изучили его. Конечно, был заметен немецкий акцент, но говорили они достаточно свободно, так что я их понимала с легкостью.

Мы обсуждали очень многое, но чаще наши разговоры касались музыки. Альберт сам немного сочинял. Я так и думала, и мне очень хотелось услышать написанную им музыку. Он с любовью говорил о Розенау, где родился, о доме, который любил, что свидетельствовало об искренней чувствительности. Мне тоже захотелось увидеть Розенау.

В замок я вернулась еще больше влюбленной. По возвращении состоялась моя первая, со времени приезда кузенов, беседа с лордом Мельбурном.

— Я хочу сказать вам, что я думаю о своих кузенах. Лорд Мельбурн нежно мне улыбнулся.

— Я могу догадаться. Ваше величество никогда не умели скрывать свои чувства.

— Вы находите, что Альберт красив?

— Несомненно. Очень красив. А у его брата прекрасные темные глаза.

— А у Альберта голубые.

— Совершенно верно.

— И он намного красивее брата. Во всяком случае, мне так кажется.

— Я думаю, Эрнст очень неглупый молодой человек, насколько я мог убедиться.

— Он не так умен, как Альберт.

— Я бы сказал, что Эрнст умнее.

Я взглянула на него сердито и увидела в глазах его усмешку. Он поддразнивал меня, разумеется. Но он не должен был этого делать по такому серьезному поводу.

— Я вижу, что ваше величество изменили свое мнение относительно замужества.

— Да, дорогой лорд Эм, изменила.

— Я так и понял. Догадываюсь, что вы не пожелаете откладывать бракосочетание далее.

— Я не вижу для этого причины. А вы?

— Никакой. Раз ваше величество приняли решение и удовлетворены им, чем скорее оно состоится, тем лучше. Я полагаю, принц разделяет наше мнение. Я промолчала, и лорд Мельбурн продолжал:

— Так, значит, он еще не знает о своей счастливой участи?

— Это представляет некоторую трудность. Альберт никогда не станет действовать поспешно и пренебрегать этикетом.

— Но ваше величество может и не следовать ему… если я могу осмелиться так выразиться.

— Вы всегда высказывались без колебаний, дорогой лорд Эм. Поэтому наши отношения так дороги мне. Он слегка поклонился.

— Вы согласны, что должно быть сделано предложение?

— Я вижу, что вы понимаете всю сложность ситуации.

— Я все понимаю и уверен, что ваше величество преодолеет эту трудность. И у нас состоится королевская свадьба. Это как раз то, что нужно. Народу это понравится.

— Они не очень-то любят меня сейчас.

— Все любят невесту… особенно королевского происхождения. Вы увидите. — Я не уверена в народе. Я никогда не забуду, как они были жестоки ко мне… и бросали камни в мой экипаж.

— В день вашей свадьбы они будут посылать вам приветствия и воздушные поцелуи.

— Вы уверены?

— Вполне.

Я улыбнулась. Как он всегда мог поддержать меня! Но он выглядел устало, и я не замечала раньше, как он постарел. Конечно, ведь он и был немолод. Я сравнивала его с Альбертом, с его юностью и красотой.

Милый лорд Эм! Я всегда буду любить его и дорожить памятью проведенных вместе лет. Но я уже отдалялась от него. Со мной будет человек, с которым я смогу обсуждать мои проблемы и делить свои личные, а не только государственные тяготы. Как замечательно любить! И какую перемену это должно было принести в мою жизнь!

Я решилась. Оставалось только одно. Альберт не осмеливался просить моей руки, потому что я была королева, а он только принц из маленького герцогства… и даже не старший сын. Я должна сделать предложение ему. Это было двенадцатого октября. Еще один памятный день. Мы были на охоте, а когда вернулись, я пригласила его в Голубой кабинет. Там я ему сказала:

— Альберт, вы знаете, наверно, почему я вас позвала. Я была бы очень счастлива, если бы вы согласились на то, чего желаю я и вы тоже, я думаю… чтобы мы поженились.

Милый Альберт! Как он обрадовался! Сразу же забыв весь свой английский, он сказал мне по-немецки, как он счастлив и как больше всего на свете желал провести со мной всю свою жизнь.

Мы поцеловались. Я в жизни не была так счастлива. Когда мы вышли из Голубого кабинета, я была помолвлена с Альбертом.