Двое из одной деревни

его пустяком. Трудно поверить: Лукин лишь одною рукой поднимал корабельную пушку в 87 пудов весом.

При этом сам никогда своих рук не распускал, оставаясь незлобивым, кровожадным в отмщении не был. Однажды вернулся он с моря после долгой отлучки и узнал, что Настасья без него привечала итальянца из неаполитанского посольства. Лукин смолчал. А во время бала в одном собрании он, проходя мимо соперника, как бы нечаянно наступил ему на ногу, - этого было достаточно, чтобы соперника увезли в госпиталь, и более на глаза Настасье Ефремовне тот не показывался.

Писатель граф В. А. Соллогуб рассказывал. Был в Петербурге такой весельчак Кологривов, и вот как-то в театре, где играли французскую пьесу, он приметил скромного господина, приняв его за провинциала. Решив вызвать поощрительный смех у дам, Кологривов обратился к нему с вопросом:

- А вы разве понимаете по-французски?

- Нет, - отвечал Лукин (это был он).

- Не угодно ли, я вам переводить стану?

- Извольте.

Вызывая всеобщий хохот в зале, Кологривов стал пороть несусветную чепуху, чтобы сконфузить "провинциала", и вдруг Лукин спросил его на хорошем французском языке:

- А вы по-английски, сударь, понимаете?

- Увы.

- А по-немецки?

- Тоже.

- А не желаете, чтобы я одним пальцем перебросил вас сразу в "яму" оркестра, дабы впредь вы были вежливее. Встаньте!

Кологривов встал.

- За мной! - скомандовал Лукин.

Привел его в буфет и заказал сразу два пунша с ромом.

- Пейте.

- Не могу. Слаб.

- А издеваться не слаб? Так пей.

Кончилось это тем, что Лукин вернулся в ложу (после восьми стаканов пунша) как ни в чем не бывало, а публика, расходясь из театра, видела Кологривова у подъезда - мертвецки пьяным, извергающим из себя пунш с ромом.

Между тем время шло, дети подрастали. Лукин исправно повышался в чинах, ордена навешивал, в каких только странах не побывал во время дальних крейсерских походов. Наконец, нельзя не сказать, что спортивную (именно так!) славу Лукин обрел даже не в России, а в Англии. Он дважды навещал эту страну, отношения с которой у России бывали сложные, и потому англичане сами задирали русских моряков. Уже тогда в Англии зародился бокс, и англичане подначивали русских сразиться с их прославленными боксерами-драчунами.

- Ну, что там один на один? - сказал им Лукин. - Ставьте против меня сразу четырех, а там поглядим-посмотрим.

Один против четырех, он вышел победителем. Правда, Лукин не знал правил бокса - и потому всех четверых, уже поверженных им, он просто повыбрасывал с ринга, словно мусор. За это Лукин и сам был побит в порту Ширнесса, что в графстве Кент. Когда возвращался он на корабль, на него накинулась целая толпа англичан и стали его. не бить, а щипать. Двух он взял за галстуки, поднял над собой и потащил к своей шлюпке. "Тысячи сильных кулаков сыпались на него со всех сторон. Дорого покупал Лукин каждый шаг к берегу, но пять матросов со шлюпки, поджидавшей его, поспешили ему на выручку, и Лукин разогнал буйную