Дуб Морица Саксонского

ще и российская цесаревна Елизавета, которая немало наслышана о моих достоинствах.

Из Петербурга саксонский посол Лефорт нахваливал ему Елизавету Петровну в таких выражениях: "У нее круглое, как у кошки, лицо, голубые глаза с поволокой и приятно возвышенный бюст. ей все равно, тепло или холодно, а живость ума делает ее ветреной. она рождена для Франции!" Описание достоинств цесаревны Лефорт заключал выводом, что Елизавета заочно влюблена в Морица, почему и ждет его на берегах Невы. Стоит напомнить, что на Руси царствовала тогда Екатерина I, а управлял ею всесильный князь Меншиков, и слово этого временщика было законом для всех и даже для нее, для самодержицы.

Жан Бовэ - по дороге в Митаву - пугался сам и пытался напугать своего любвеобильного суверена:

- Как бы этот "штурм" переспелой вдовицы не обошелся нам кровью, ибо давно известно, что Меншиков сам желает стать герцогом Курляндским, согласный женить на Анне Иоанновне своего сынишку. Вы, граф, не боитесь могучего соперника?

- Я готов скрестить шпаги, - отвечал Мориц.

Вот и Митава! Анне Иоанновне страстно хотелось замуж, а потому она предстала перед женихом во всем своем многотелесном величии. Мориц поначалу даже обомлел: какая стать, какие бока, какой гигантский бюст, какие глазищи, какая рожа. Отношения меж ними определились, и бабище, изнывавшей во вдовстве, не стоило труда увериться в самой пылкой "любви" красавца. Между тем, чтобы время не пропадало даром, Мориц влюбил в себя и фрейлину герцогини Менгден, - так что все складывалось прекрасно! Прекрасно еще и потому, что на сейме в Варшаве шляхта решила прибрать Курляндию к своим рукам, разделив ее на воеводства, что немало возмутило курляндских рыцарей.

- До каких же пор, - горланили они в ландтаге, - мы будем ждать, когда сдохнет Фердинанд, до каких же пор мы будем даром кормить эту русскую обжору, сидящую на самом краешке митавского престола. Хотим Морица!

28 июня 1726 года курляндский ландтаг ЕДИНОГЛАСНО избрал Морица Саксонскего в герцоги Курляндские:

- Но с единым условием - чтобы женился на герцогине Анне, и пусть он сам, как муж, заботится об ее прокормлении.

Анна Иоанновна блаженствовала, известив Петербург о своем счастье. Герцогиня восторгалась любовной пылкостью Морица, а фрейлина Менгден не уставала дивиться его проворству, с каким он мгновенно раздевал ее каждый вечер.

- О, как вы опытны, граф! - восхищалась девица.

Однако в Петербурге на эту возню в Митаве взирали с опаской. Русский кабинет не боялся обидеть Августа - курфюрста Саксонского, но ему совсем не хотелось ссориться с Августом - королем Речи Посполитой, которая всегда под самым боком России, достаточно грозная и не в меру буйная. Кроме того, Екатерина I желала бы видеть на престоле митавском своего зятя, герцога Голштинского. Но при этом царица боялась и князя Меншикова, который топал на нее ботфортами, как на служанку:

- Или ты забыла, кто доставил тебе престол великороссийский? А теперь своего голштинского засранца на