Дуб Морица Саксонского

всегда к услугам вашего королевского величества.

Десять тысяч саксонских талеров обернулись для него жалованьем в десять тысяч французских ливров - Мориц был назначен в бригадные генералы версальской гвардии. Дамы парижского света, супруги изнеженных и слабосильных маркизов вскрикивали от восторга, когда он, блаженно улыбаясь, показывал им "русские фокусы": разрывал пополам лошадиные подковы, а железные вертела для поджаривания дичи в каминах Мориц закручивал в штопор. "Разве же это трудно, мадам? Совсем нет!"

Но я, читатель, еще не сказал самого главного.

Полузакрыв глаза и призывно раскинув руки, к нему уже спешила радостная Адриенна Лекуврёр, дочь башмачника и прачки, гениальная актриса из "Комеди Франсез", всегда домогавшаяся только дружбы с мужчинами. Только дружбы, а теперь.

- Мой любимый Геракл, - шептала она, счастливая.

- Но обреченный служить тому обществу, в котором всегда не хватало Гераклов, - отвечал Мориц.

Не лишенная доли тщеславия, Адриенна полюбила его, а он полюбил ее, но об этой любви я расскажу позже. Позже, ибо три года подряд Мориц хранил верность одной Адриенне, а в 1726 году он жестоко разомкнул любовные объятия:

- Извини. Для полноты счастья мне сейчас не хватает сущего пустяка. всего лишь престола!

Ради такого пустяка дело за расходами не постоит, и потому Адриенна Лекуврёр вручила ему свои драгоценности.

- Только вернись, - заклинала она Морица.

- Я обязан вернуться, чтобы не быть должным женщине.

Читатель может не сомневаться: Мориц сдержал слово.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В дороге Морица сопровождал его верный слуга Жан Бовэ, которому он доверял очень многое, как ближайшему другу.

- Кажется, - рассуждал Мориц в пути, - судьба подкинула мне такие козырные карты, с которыми было бы смешно не выиграть. Престол герцогов Курляндских, занимаемый династией Кетлеров, вассален Речи Посполитой, где королем мой отец. Сейчас в Митаве тоскует вдова Анна Иоанновна, а Курляндией правит из Гамбурга бездетный герцог Фердинанд, которого митавские рыцари ненавидят и ждут его смерти.

Прибыв в Варшаву, Мориц эти же доводы изложил перед отцом, а отец предупредил, что любовная "акция" с герцогиней Анной Иоанновной грозит вмешательством России и Пруссии.

- Но ты прав, что династия Кетлеров при последнем издыхании, и ты, сын мой, попробуй оживить ее своей любовью. Но - поторопись! - сказал Август Сильный. - Претендентов на шаткий престол в Митаве всегда найдется достаточно.

Верно! Историк Карнович писал, что Европа давно вожделела к Митаве: "Разные герцоги, принцы, маркграфы и ландграфы мечтали о том, как бы им попасть в герцоги Курляндские, вследствие чего явилось в ту пору множество искателей руки и сердца Анны Иоанновны". Всех перечислять я не стану, ибо только один Мориц Саксонский смело и решительно выступил в роли жениха, заявив отцу перед отъездом в Митаву:

- Эта вдовушка вряд ли устоит перед моим штурмом! Наконец, у меня есть на примете еще