В дни Каракаллы

е. К сожалению, Октавия уже не было в Риме. Однако мы вспомнили, что знакомство с Тертулианом может устроить Квинт Нестор, смотритель антониновских бань, бывший карфагенский житель. Само собой разумеется, вместе с Вергилианом отправился к сему мужу и я.

Квинта Нестора больше всего на свете волновали две вещи — здоровье и приумножение имущества. Каждое утро куратор начинал с забот о пищеварении, для чего принимал различные отвары, затем удалялся в укромное место своего весьма прилично построенного дома, чтобы некоторое время предаваться там размышлениям о бренности человеческого существования. После этого начинался его деловой день, когда мир уже совсем не казался ему бренным, а, наоборот, полным вещественных интересов.

Общественные дела Квинта Нестора, смотрителя бань, заключались в разговорах с поставщиками горючих материалов и с механиками, которым поручено наблюдение за сложными нагревательными приспособлениями в термах. Однако трудно было разобрать, где кончаются для Нестора общественные дела и начинаются личные, и жизнь его была заполнена с утра до вечера суетой.

Судя по выражению его лица, куратор весьма удивился приходу Вергилиана, которому он совсем недавно показывал устройство бань, хотя в душе, может быть, был польщен вниманием поэта.

Когда мы вошли в таблинум, где Нестор возился со счетами, он покачал головой, глядя на монументальные и в то же время небрежные складки, какими ниспадала тога поэта. Тайна этого изящества оставалась для всяких кураторов и смотрителей непостижимой.

Нестор не без зависти ухмыльнулся:

— Как носит тогу!

Сам он был скромного происхождения, вольноотпущенник из Карфагена, обладал вульгарными вкусами и имел некоторое пристрастие к чесноку.

Вергилиан опустился на предложенную ему скамью и сказал, понизив голос:

— Скажи, можешь ли ты оказать мне одну незначительную услугу?

От этого полушепота глаза у Нестора пугливо забегали.

— Все, что в моих силах.

— Ведь ты христианин?

Нестор поглядел по сторонам и как бы оградил себя протестующим жестом рук от всяких нареканий:

— Какой я христианин!

Это не было отступничеством, но и в то же время не являлось опасным признанием.

— Я знаю… Но не опасайся, я же не префект города.

Несмотря на принадлежность к христианскому учению, у Нестора кроме дома в Риме вырос еще один дом в Остии и появился большой участок земли в Кампании, засаженный оливковыми деревьями.

— А почему ты интересуешься моими религиозными убеждениями? — не без страха спросил Нестор, тоже понизив голос.

— Какое мне дело до твоих убеждений? Но вот в чем мое дело. Я слышал, что в Рим приехал из Африки Тертулиан.

— Чем же я могу служить тебе? — перевел куратор разговор на деловую почву.

Ты знаешь Тертулиана? Мне говорили, что ты раньше встречался с ним.

— Встречался. Когда я жил в Карфагене, он был пресвитером христианской общины, но я порвал с монтанистами, вернее — давно уже не посещаю их собраний.

Мы с Вергилианом не очень-то ясно представляли себе,