Пером и шпагой

Воронцов, - создано было Версалем без учета тяжести гирь русских!.. Теперь вернемся к нашим баранам... Ежели Вена по вопросу о Пруссии промедлит, то с новой кампанией мы не поставим в Европу ни одного солдата... Бейтесь тогда с Фридрихом один на один, а мы свое уже получили!

Весна была не за горами, страх Вены перед Фридрихом был велик, и скоро был подписан договор: Восточная Пруссия на вечные времена переходила к России (теперь этот факт Европа признала уже официально). Но победа под Кунерсдорфом дала Воронцову возможность подготовить и коалицию с Австрией против Турции, этого извечного врага России и друга Франции, - Версалю же об этом даже не сообщали!

- После Фридриха Россия станет турок лупцевать, - сказал Воронцов, присыпав песочком подписание трактата. - Версаль пущай косоротится сколько хочет; мы от своего не отступим.

Грохот русских единорогов на Одере отзывался теперь в Петербурге победным торжеством русской дипломатии!

Русские политики проводили свой курс, не прибегая к помощи Версаля даже по турецкому вопросу, и де Еон понял, что в Петербурге уже карьеры не сделаешь. Людовик был недоволен работой своего посольства в России - Лопиталя он считал просто глупцом:

- Что он там ходит к Воронцову и спрашивает у него то, что я у него спрашиваю? Разве это политик? Настоящий дипломат - это шпион! Через замочную скважину он способен разглядеть весь мир!.. Но самые лучшие результаты в политике, - утверждал король, - достигаются через любовную связь!

Вскоре курьер доставил де Еону из Парижа письмо лично от Людовика; де Еон прочел его и подавленно сказал:

- Конечно, для любовной связи я не годен, а следовательно, мне надо бежать из Петербурга, не дожидаясь тех великолепных результатов, которые вскоре последуют за любовной связью! Можно быть дураком раз, можно сглупить вторично, но нельзя же дурость обращать в традицию!

***

Шуазель давно мечтал подсунуть любовника Екатерине из своих рук. В парижском полку служил тогда пламенный красавец - барон Луи Бретель. Этого красавца прямо из гвардейской конюшни усадили за изучение инструкций. Не любовных, конечно, а - дипломатических...

Шуазель втолковывал Бретелю свои идеи:

- Работать вы должны через великую княгиню Екатерину. До сих пор ее услугами пользовалась Пруссия, а теперь, попав в ваши объятия, она должна послужить Франции...

Однако перед отъездом из Парижа Бретель выкинул неожиданный фокус:

- Вы подумайте, - восклицал Шуазель, - этот осел, этот олух Бретель женился и везет в Петербург жену. Мало того, он еще имеет наглость утверждать, что безумно в нее влюблен. О чем он думает? Ведь он обязан излучать любовь только в сторону Екатерины!

Людовик к этому сообщению отнесся проще - по-королевски.

- Сколько лет Бретелю? - спросил он.

- Двадцать семь, ваше величество.

- И только-то? В его годы я так не думал; чем больше женщин, тем интересней... Отправляйте Бретеля!

Бретель приехал в Россию. Лопиталь пока - для видимости - оставался послом.