Пером и шпагой

!" - за что и был выслан в деревни. Его заменил герцог Шуазель - и сразу же высказал ту мысль, за которую пострадал Берни:

- Нет смысла продолжать эту войну, и французам совсем не трудно было бы помириться с их старым другом Фридрихом, если бы... - Тут герцог подзапнулся, но все же довел свою мысль до ее логического конца:

- Ох, если бы не эти наши обязательства по отношению к России! Мы и не думали, что в этой войне ей достанется столько славы. Она давно режет пирог победы, а нам, французам, не перепало даже крошки...

Фридрих стал восстанавливать нарушенные связи с Версалем через Вольтера, который имел глупость поздравить Пруссию с победой при Россбахе; тут Вольтер оказался скверным политиком и плохим патриотом, ибо не французы ведь били пруссаков, а пруссаки с удивительным постоянством колотили его соотечественников. Де Еон вскоре понял, что центр всех решений в дипломатии сейчас переносится на берега Невы, - Петербург становится связующим центром войны и мира. Теперь без России Европа не могла сама решить многие вопросы: она прежде должна получить из Петербурга одобрение... Роль России непомерно выросла!

Лопиталю де Еон сказал в эти дни:

- Франция так измотана, война столь непопулярна, что Шуазель наверняка пожелает освободить Францию хотя бы от войны с Англией. Но действовать он станет через Петербург! Значит, заботы об этом мире лягут на нас и на.., канцлера Воронцова, которого вам и придется уламывать. Задача почти неисполнимая!

Действительно, такие инструкции Лопиталем были получены.

Но едва он заикнулся о мире, как Воронцов - по совету Конференции ответил ему такими словами:

- Мы, русские, не против мириться, но разговор о мире все-таки решили отложить до полной победы!

Маркиз увял. Русская дипломатия задала трепку и Австрии: был вытащен из серной ванны граф Эстергази.

- До каких пор, - дерзко заметил ему Воронцов, - венский двор будет уклоняться от разговоров о Пруссии? Вы хлопочете о Силезии, Версаль рвет на куски Нидерланды, Англия заодно уж и Испанию грабит в Америке, а.., что же нам, русским? Или только раны свои зализывать?

Эстергази хотел что-то сказать, но Воронцов не дал ему рта раскрыть, твердо договорив до конца:

- Европа должна знать: отныне Пруссия Восточная есть лишь российская губерния, и мы, никого не грабя, воссоединяем с Россией лишь те земли, что в древности германцами похищены от наших предков - поморян и пруссов... Забрание Пруссии есть историческое реванширование за все насилия, кои учинены были тевтонами и крестоносцами на землях славянских и прибалтийских!

- Но Франция... Франция... - начал было Эстергази.

- Франции, - пресек его Воронцов сразу же, - до Пруссии нет никакого дела за дальностью расстояния от Версаля до Пруссии!

- Дайте сказать! Ведь Людовик ужаснется, если система равновесия будет нарушена в Европе...

Канцлер империи Российской ехидно усмехнулся:

- А разве мы, а не Фридрих нарушили "равновесие"? Да и равновесие-то это, - ковал железо