Мальчики с бантиками

ный честностью Савки, - ты моим верным вассалом быть не желаешь.

- Не желаю. У меня другие друзья.

Синяков откусил сразу половину пайки. Жуя хлеб, промычал:

- Ну, валяй. Посмотрим. Кстати, что у тебя с лапой? В каких дверях тебе ее прищемили? Может, ты инвалид какой?

Савка побежал прочь. Ну и липуч, проклятый.

* * *

До самого конца июля томились юнги по баракам, отрезанные от общения с городом, лишенные права переписки. Старшины читали им строевой и дисциплинарный уставы. Но эти книжки навевали на юнг непроходимую тоску. Не веселее казались и строевые занятия, отработка шага и поворотов между стенами унылых бараков.

Тоска ожидания иногда рассеивалась лекциями комиссаров о славе и героизме русского флота. Изучали юнги и винтовку с гранатой - это уже охотно! Ни одного кинофильма юнгам не показали.

На все вопросы старшины отвечали:

- Умей ждать. Флот любит терпеливых ребят.

Среди юнг стали блуждать самые нелепые слухи;

- Вот гадом буду, - клялся один, - если совру. Это уж точно: всех нас скоро забабахают на Землю Франца-Иосифа.

- Вранье! - отвечали ему. - Сейчас каждого из нас втихаря проверяют, а потом станут готовить в десант. Севастополь обратно брать! Кто накроется тому вечная память. А кто живым из десанта вернется, того допустят до сдачи экзаменов.

- Каких еще экзаменов? Мало мы их в школе сдавали?

- Говорят, по математике гонять станут. Икс равен игреку, тангенс-котангенс, ну и прочая мура... В один из дней раздался голос дневального:

- Юнга Огурцов - на выход!

- С вещами? - спросил Савка.

А сердце, казалось, сломает все ребра в груди. Зачем на выход? Неужели дознались, что с рукой неладно?

- Без вещей! Тебя батька на ка-пэ-пэ дожидается.

Курящие хватали Савку у дверей, терзая просьбами:

- Папан твой с папиросами? Слямзи для нас по штучке.

- Да ну вас! - угрюмо увертывался Савка от просителей. - Он же меня выдерет, если я у него курева попрошу.

Отец, еще издали заметив сына, принялся хохотать. В самом деле, картина была уморительная: маленький человечек во фланелевке до колен, рукава закатаны, штаны подвернуты, а вырез фланелевки, в котором видна тельняшка, доходит до самого пупа.

- Ловко тебя принарядили, брат! - сказал отец, просмеявшись. - Ну, не беда. Давай отойдем в сторонку. Ты как живешь-то?

- Хорошо.

- Правду сказал?

- Конечно. Юнги, бывает, и в адмиралы выходят.

- Далеко тебе еще... до адмирала-то! Одного я боюсь, сынок. Учеба твоя в дальнейшем может сорваться, вот что. Вырастешь, и с каждым годом будет труднее садиться за учебники. Это я по себе знаю!

Отец начал службу на "новиках" Балтики, масленщиком в котельных отсеках. Прирожденный певец-артист, певцом он не стал. Прирожденный математик, ученым он не стал тоже. Флот заполонил его всего, и хотя потом ему открылись все двери, он так и остался на кораблях. Прошел нелегкий путь от масленщика на эсминцах до комиссара.

- Твой поступок не осуждаю, - сказал отец. - Хотя ты