Алия 70-х...
Алия 70-х... читать книгу онлайн
Сборник, который вы сейчас держите в руках, подготовлен группой репатриантов из Советского Союза, организаторов и участников семинара по гуманитарным проблемам. Большинство из нас приехали в 1976 и 1975 годах, когда уже были известны и, более того, широко рекламировались неудачи и трудности наших предшественников. Всем нам памятны неутихающие споры и упорные попытки доискаться до причин, понять, представить, объяснить. А доходившая до нас информация была достаточно противоречивой.
Однако уже там, в России, было ясно, и наш некоторый опыт в стране подтвердил, что алия и абсорбция — трудные для всех, но особенно для репатриантов из Союза — не исчерпываются неудачами и усталостью, конфликтами и разочарованиями. Но каков он — тот опыт жизнеустройства и жизнеутверждения, который исподволь накапливался на протяжении семи лет нынешней российской алии? Ведь ясно, что опыт и позиции наших друзей и коллег — знакомых и незнакомых, сумевших утвердить себя в новой жизни, во многом облегчают устройство и наше, и тех, кто за нами последует. Поэтому важно было понять как и какой ценой они строят свою жизнь, свой дом в этом новом для нас мире. Мы попытались узнать, что думают они, как живут, как чувствуют себя в стране, где, по словам Сола Беллоу, одновременно присутствует и дух Спарты и дух Афин, в стране, где при самой жестокой борьбе за ее существование нужно делать все для сохранения и обогащения традиционного творчества евреев — в области духовной, этической, интеллектуальной и социальной.
Мы взяли интервью у многих людей, чтобы узнать, с какими проблемами они сталкивались и какими путями их решали; как входили они в жизнь страны и как складывались при этом отношения с израильтянами; что вызывало протест и каковы были их предложения; как они оценивают опыт прошлого, новые жизненные перспективы — свои и детей; как менялось их мироощущение по мере пребывания в стране; как понимают они проблемы еврейства и Израиля, какую роль, по их мнению, играет и может сыграть российская алия.
Это и были вопросы, с которыми мы обратились к приехавшим в разное время и из разных городов Союза, людям различных профессий и поколений, объединенных лишь тем, что каждый из них нашел свое место в новом для них мире.
Поскольку мы убеждены, что проблемы алии и абсорбции — это прежде всего проблемы нравственные, психологические, социальные, нашей целью была не статистика, не цифры, не сводки и не справки, но попытка документально, живыми свидетельствами, воссоздать реальные судьбы российских евреев в Израиле, их отношение к стране, их перспективы и надежды.
Перед вами рассказы более двух десятков людей[1], которые, понятно, не могут представлять всю алию. Они лишь свидетельствуют о том, как многообразны пути и возможности тех, кто стремится к жизни, пусть нелегкой и небеспроблемной, зато осмысленной и гармоничной. Жизни, в которой человеческое и национальное достоинство перестают быть поводом и причиной постоянной душевной раздвоенности.
Нам кажется, они свидетельствуют и о том, что есть среди нас люди, которые, спустя годы, сумеют повторить то, что старый израильтянин сказал одному из олим[2]: «Вы еще увидите, прожив несколько лет, что есть очень много недостатков. Возможно увидите и хорошие стороны, если способны увидеть. Но всегда знайте, что мы старались. Мы хотели только лучшего для страны и для тех, кто приедет после нас».
Может быть, мы излишне самонадеянны. Но люди, с которыми мы встречались, их способности, профессионализм, умение отстоять свои позиции, глубокая и личная заинтересованность в судьбах страны и еврейства (российского, понятно, прежде всего) — все это поддерживает в нас надежду, что и наша алия, подобно прежним, сумеет вписать собственную страницу в историю народа и страны. Но страница эта только начата.
Мы — это канд. филос. наук Л. Дымерская-Цигельман (Киев, Иерусалимский университет)[3], канд. физ. наук В. Яхот (Москва, Реховот, ин-т им. Вейцмана), литератор Л. Уманская (Киев, Хайфа), главный редактор журнала «Сион» Р. Нудельман (Владимир, Тель-Авив), литератор М. Каганская (Киев, Иерусалимский ун-т), канд. мат. наук М. Лихт (Харьков, Цфат, ин-т прикладных исследований), социолог К. Мирошник (Киев, Хайфа), радиожурналист С. Заферман (Баку, Иерусалим), кинорежиссер И. Чаплина (Ленинград, Тель-Авив), литератор Я. Цигельман (Ленинград, Иерусалим), журналистка Е. Шехтман (Москва, Беер-Шева), студентка Ф. Кантер (Москва, Иерусалимский ун-т).
Председатель организационного комитета семинара
Л. Дымерская-Цигельман
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— По-моему, консультативная психотерапевтическая помощь новым олим просто необходима. И лучше, если эту помощь будут оказывать врачи-олим, у которых трудности абсорбции еще свежи в памяти, и которые хорошо знакомы с психологией и ментальностью своих земляков.
Еще находясь в ульпане, я много думал о научном подходе к вопросу психологической абсорбции олим. Я даже составил специальную таблицу, учитывающую многие факторы, и направил ее на рассмотрение Министерства абсорбции. Ее приняли с благодарностью, но... дальнейшая судьба моего предложения мне неизвестна, хотя прошедшие три года срок вполне достаточный для какого-нибудь ответа.
— Вам не скучно в Беер-Шеве? Я имею в виду все, что не касается работы.
— Я люблю собирать камни оригинального цвета и формы, а для такого хобби лучшего места, чем Негев, пожалуй, не найти. А если говорить серьезно, то я люблю музыку и шахматы, и могу быть вполне доволен, так как и то, и другое развивается в Беер-Шеве наредкость быстрыми темпами. И вообще скучать нет времени, так как я много занимаюсь абсорбцией советских евреев. Для меня важно, чтобы они нашли свое место в нашей жизни. Я понимаю, что от этого зависят судьбы евреев, выезжающих сегодня из Союза. А я бы хотел, чтобы их путь лежал в Израиль.
Свои мысли и чувства я хочу выразить словами 16-летней девушки, приехавшей в Израиль из Москвы двенадцати лет, и побывавшей недавно в США в составе молодежной делегации: «Среди евреев США, самой богатой и свободной страны, разговоры галутские [19] и дух галутский. Я уже отвыкла быть в меньшинстве, я привыкла быть в большинстве».
Арон Борис, 1930 г. рождения, инженер.
Жена Виктория, логопед.
Дочь Элла, школьница.
Приехали из Москвы в 1972 г. Живут в Хайфе.
Казалось бы, устроенная, обжитая, благополучная жизнь. И все же...
— Когда и в связи с чем у вас в семье впервые появилась мысль о переезде в Израиль?
Вика: Мысль о переезде появилась у моего мужа очень давно. В 1965 г. приезжали наши родственники из Израиля. Мы об Израиле знали очень мало и даже как-то стеснялись спрашивать. Но уже тогда муж сказал, что он готов переехать сюда жить. Я колебалась, боялась, не представляла себе как будет на новом месте. Но в 1972 году мы вдруг поняли, что упускаем возможность, которая может больше не представиться, и решили ехать.
— Боря, откуда в вас было это желание — жить на еврейской земле?
Борис: В семье, где я вырос, всегда сохранялись национальные традиции. Я помню, что всю жизнь на еврейские праздники в доме у отца собирались все дети со своими семьями. Я всегда провожал отца в синагогу и забирал его оттуда. Идиш я слышал с детства. Правда, с нами родители говорили по-русски. Но когда они хотели, чтобы дети их не понимали, они переходили на идиш. Тогда я научился понимать идиш и понимаю до сих пор. Об иврите я не имел ни малейшего представления. Я знал, что это древнееврейский язык. Однако даже не представлял себе, как он звучит. И хоть все, что касалось еврейства, было мне близко, условия, в которых я рос (я имею в виду школу, институт и т.д.) отдаляли меня от него. И даже когда было образовано государство, мысль о переезде в Израиль казалась нереальной. Не то, что я не готов был это сделать. Но кто тогда, да еще в Москве думал об этом. В 1972 году я понял, что есть возможность выехать. И что есть люди, которые борются за это и для себя и для других. Контактов с ними у меня не было, так, шапочное знакомство по пути в ОВИР. И хоть я не был знаком с ними ни там, ни здесь, я им благодарен, так как понимаю, что мой сравнительно легкий отъезд — это результат и их усилий.
— Как вы оцениваете трудности, которые возникают при переезде в новую страну?
Борис: Они меня не очень пугали и не могли остановить. Я понимал, что оставляю и довольно высокую должность, и круг близких людей, и упорядоченную жизнь. Незнание языка, незнание местных условий должно было понизить и мой профессиональный статус. Скажу больше, я готов был к тому, что не смогу работать по специальности. Но не это для меня было главным. Я приобретал нечто такое, что с лихвой покрывало все потери. Я обретал свою страну, я становился гражданином своего государства — то, чего мне не хватало всю жизнь.
— Вас не пугали войны в Израиле?
Вика: Об этом я меньше всего думала. С нами будет то, что со всеми. Мы знали, что Израиль страна с большими трудностями. Мы имели это в виду и не рисовали себе райские кущи. И уже никак не думали, что все устроится так благополучно. Мы были готовы к трудностям и расчет наш был прост. Нас двое взрослых людей, способных работать. В любых условиях мы как-то справимся. На самом деле все получилось гораздо лучше, чем мы ожидали.
— А что вы ожидали найти в Израиле? Каким вы себе его представляли?
Вика: Во-первых, я не представляла, что Израиль такая зеленая и красивая страна. Во-вторых, я не представляла, что это страна западного типа. Я не представляла, что мы так легко войдем в эту жизнь, и я не представляла, что мы будем работать по своей специальности. Так что все это для меня явилось приятной неожиданностью. Я знаю людей, которые ехали в Израиль, знали наперед какие блага их ждут — им сложнее. Мы же ехали, зная наперед какие трудности нас ждут. И мы несколько идеализировали эту страну. Не то, чтобы мы считали ее процветающей. Но мы ожидали встретить здесь идеальных людей. А эта страна, как все страны. Люди здесь разные — и хорошие и плохие. И не все нас ждали. И с недоброжелательностью мы столкнулись. Главное — отделять качества каждого отдельного человека от оценки народа и страны.
Я бы назвала это не разочарованием, а «посадкой в действительность».
— Элла, а ты знала, что вы готовитесь переехать в Израиль?
Элла: Родители говорили об этом. Но мне было только 12 лет, и я ничего не решала. Про себя я думала так: «В России мне не очень хорошо. Мне всегда дают понять, что я еврейка. То ли говорят, что я хорошая и непохожа на еврейку; то ли не прощают того, что у другого бы и не заметили». И мне не казалось странным, что и дети, и учителя относятся ко мне не так, как к другим. Я думала, что так и должно быть. И это самое плохое. Человек привыкает к тому, что он немножко хуже других и сам начинает о себе так думать. Поэтому я представляла, что в Израиле, в моей стране мне наверняка будет лучше.
— Вика, расскажите как начиналась ваша жизнь в Израиле?
Вика: Из Лода нас повезли в ульпан под Иерусалимом. Нам повезло, так как это один из лучших ульпанов в Израиле. Мы жили в отдельной вилле и учили язык. Ежедневно, помногу часов. В ульпане нам дали первые представления о стране. Нас много возили, рассказывали и показывали. Кроме того, в ульпане собрались евреи со всего мира и каждая группа устраивала вечера. Мы познакомились с жизнью евреев Америки и Бразилии, Румынии и Франции, таких непохожих ни на нас, ни друг на друга. Это было хорошее и спокойное время. Трудности начались позже.
— Трудности, связанные с поисками работы?
Вика: Как-то все вместе. После шести месяцев ульпана мы переехали в Хайфу. Муж устроился на работу в Израильский торговый флот и ушел в плавание. Мы думали, что не стоит мужу тратить силы и время на поиски работы по специальности, и он даже не искал работу инженера. Мы прочитали в газете, что торговый флот приглашает на работу инженеров-механиков. Обещали интересную работу и быстрое продвижение по службе. Я плохо представляла себе эту новую карьеру. К тому же он должен был сдать несколько экзаменов, в том числе экзамен по слесарному делу. Этим муж никогда не занимался. Поэтому после трех месяцев пребывания в ульпане он пошел в мастерскую к слесарю, чтобы работая там бесплатно, научиться что-то делать руками. Он сдал экзамены — и этот, и другие и через пять месяцев поднялся на танкер кадетом.
