Два брата

сково и преданно. Ракитин почувствовал, что приобрел верного защитника своих интересов.

— Иван Семеныч, слышь! — окликнул купца Бушуев. — Ты покамест о нашем уговоре никому не сказывай. Я к тебе на службу перейду, когда мельницу примешь.

— А почему?

— Сейчас я казенный человек, мне поручат контракт составить, и я тебе помирволить могу. А коли уволюсь я, на это дело другого поставят, и тебе его особо подмазывать придется!

— Спасибо!

Ракитин с чувством пожал руку приказного.
* * *

Пороховая фабрика стояла на берегу Сестры, у большой плотины, перегораживавшей реку. Действовала фабрика силой воды и потому называлась мельницей; в старину всякое предприятие, получавшее энергию от водяных колес, именовалось мельницей; были мельницы мукомольные, сукновальные, шерстобитные, лесопильные.

Бушуев и пороховой мастер Антип Крохин принялись водить будущего хозяина фабрики по разбросанным ее строениям.

Прежде всего прошли в большое бревенчатое здание, где пол и стены глухо дрожали. Равномерный стук больших пестов, дробивших порох в деревянных ступах, заставлял при разговоре повышать голос.

— Толчильный анбар, — объяснил Крохин.

Ракитин шагнул через порог.

— Стой, стой, купец! — вдруг схватил его за рукав мастер. — У тебя чем сапоги подбиты?

— Как — чем? — удивился Иван Семеныч. — Подковками.

— Железными?

— Железными.

— В таком разе тебе сюда ходу нет. Садись на порог!

Недоумевающий Ракитин сел, и Антип обвязал ему сапоги обрывками кошмы.

— Теперича можешь шагать. А то стукнешь железкой по порошинке — и готово, все одним мигом взлетит!

Ракитин опасливо переступил порог. Бушуев, приехавший в валенках, расхаживал свободно.

— Зачем же порох рассыпаете?

— Ненароком, мил человек. Разве убережешься? Порох здесь толчем, а бус{[153]} по воздуху летает.

Ракитин постарался поскорее выбраться из опасного места.

В другом амбаре размельчали в порошок увлажненную серу и уголь. Затем Ракитин побывал в помещении, где литровали{[154]} селитру, и в сушильной избе. В амбаре, где просеивали серу, полуголые рабочие ходили в нестерпимо удушливой серной пыли, обвязав лица тряпками. Ракитин не пробыл там и двух минут и выскочил закашлявшись.

— Как это они терпят?

— Привычка, — равнодушно ответил Бушуев.

«Хороша привычка — медленно помирать, — невольно подумал купец. — А впрочем, не нами началось, не нами и кончится».

У Ракитина осталось довольно сумбурное впечатление от хождения по разным амбарам и избам. Но так как он был от природы сообразителен, то понял в общих чертах, как идет производство пороха.

Литрованная селитра смешивалась с несколькими частями серы и отборного ольхового или крушинного угля. Все эти вещества в порошкообразном состоянии ссыпались в дубовые бочонки и там основательно перемешивались; перед перемешиванием масса увлажнялась во избежание взрыва.

Смесь раскладывалась на медные противни; два десятка противней ставились один на другой и помещались под пресс; масса застывала в форме прямоугольных