Пером и шпагой

е сам Фридрих? Считал ли он себя побежденным?

В деревне, когда Фридриху подводили коня, крестьянка стала что-то выпрашивать у его свиты.

- Что надобно этой тетке? - спросил король.

- Ваше величество, она просит о месте для своего сына.

Свесясь с седла, Фридрих подъехал к старой женщине.

- Милая моя, - сказал он печально. - Как же я дам место вашему сыну, если завтра потеряю свое место - королевское!..

Глубокой ночью армии стали маневрировать, выбирая для себя более выгодные позиции; и получилось так, что Фермор вылез на прусские позиции, а Фридрих, боясь обхода, завел свою армию на позиции русских, - противники как бы поменялись местами.

Лошадь Фридриха на въезде в обгорелый Кюстрин чуть не раздавила копытами русского солдата; с ногами, перебитыми ядром, он полз на руках, отталкиваясь от земли...

- Отправьте его к моим хирургам, - наказал Фридрих. - Этот солдат молодец, и пусть живет молодцом!

Но это был жест (королевский жест). Остальных пруссаки добили нещадно. Сами же немцы признавались в этом:

"Много тяжело раненных русских, оставленных без всякого призрения на поле битвы.., кидали в ямы и зарывали вместе с мертвыми. Напрасно злосчастные бились между мертвыми, стараясь разметывать их и подниматься, - другие трупы, на них бросаемые, тяжестию своею навечно отверзали для дышущих еще страшную могилу".

Перед сном Фридрих сказал де Катту:

- Сегодня, между нами говоря, было несколько моментов, когда казалось, что все летит к чертям... Завтра мы простимся с русскими, которых не могли сокрушить. Впрочем, можете посылать в Берлин реляцию о нашей полной победе!

Пусть так. Но сам-то он хорошо понимал, что это сражение нельзя называть победой. Треть его ветеранов осталась лежать за деревней Цорндорф. Впервые в жизни король встретил противника, который не ведал страха и усталости. Казалось, не прекрати король сражения, и оно длилось бы до тех пор, пока был бы жив хоть один русский солдат... Ночь была проведена неспокойно - в сомнениях.

Но едва рассвело, король был уже в седле.

- Зейдлиц, - позвал он. - Надо нам с тобой посмотреть, что там сделали за ночь русские...

Галопом вымахали они на окраину русского лагеря. То, что увидел король, потрясло его. Русская армия вызывающе стояла под ружьем, дымились фитили у пушек, эскадроны конницы помахивали хвостами, сверкали палаши и бронзовые латы кирасир... Русская армия в полной боевой готовности ожидала нового сражения!

- Они что-то слишком разлакомились. Но мы не доставим им этого удовольствия вторично... - И король поскакал обратно.

С севера уже спешила дивизия Румянцева, надо было спасаться. Фридрих развернул свою армию в Саксонию, где осенью его ждал ужасный разгром при Гохкирхене. Виной этого поражения был опять-таки Цорндорф, где король похоронил своих "силезских дьяволов".

Эта воинственная саранча, искусавшая австрийцев и французов, замертво полегла в битве с русскими медведями!

Фридрих теперь уже не издевался над Россией, он относился