Мальчики с бантиками

убку когда на часок, когда на два.

До самой Иоканги прошли без приключений, если не считать того, что возле Святого Носа мимо нас проскочила немецкая торпеда. Акустики не обнаружили противника под водой: очевидно, лодка притаилась под самым берегом, выжидая удобной цели, и засечь ее приборы не смогли. Торпеда пришлась как раз на мою вахту. Я даже не понял, в чем дело. Вдруг поднялся гам на мостике, сигнальщики в тулупах кричат, а мне - команда:

- Лево на борт! Клади до предела...

Передо мною, сияя голубым фосфором, резко качнулись стрелки тахометров - мы прибавили оборотов, - а потом нервно застучали мои рулевые датчики. Отработав крутой поворот, я видел, как далеко в море от нас убегает сизо-пегая дорожка керосиновых газов, вспененных торпедным мотором. Смерть прошла мимо в самой прозаической обстановке. Я даже не удивился, будто в меня каждый день пускали по одной торпеде. Молодости вообще несвойственно испытывать страх, жить она собирается вечно.

Когда "панамец" втянулся в гавань Иоканги, мы проследовали за ним на глубокий рейд, а навстречу нам, грохоча дизелями, побежали искать подлодку "морские охотники", два маленьких героя под гвардейскими флагами. На баке у них по пушчонке, на корме - пяток-другой глубинных бомб, а они-то и есть подлинная гроза для подводного противника...

Утром я проснулся и вижу, что на рейде дымят три наших тральщика, готовые отконвоировать "панамца" дальше. Белое море уже захвачено в ледяной плен, транспорт потащат с помощью ледокола, так что насморк неграм был вполне обеспечен.

Выяснилось, что тральщики доставили из Архангельска тридцать унтер-офицеров американского флота, специалистов по радиолокации. Теперь штаб поручал нам взять эту ораву с собой в Мурманск, откуда они с обратным караваном вернутся на Родину.

* * *

В первой палубе эсминца жила, как тогда говорили, морская интеллигенция, к которой имел честь принадлежать и ваш покорный слуга, рулевые, аншютисты, акустики, сигнальщики Хотя тут и трясло порядочно на качке, но в корме было бы еще хуже: там у матросов зубы стучали от работы винтов. Потому-то гостей решили поселить в нашей палубе. Командиры боевых частей попросили нас убраться на время в другие кубрики.

- Как-нибудь, - было сказано, - приткнетесь по углам. Пойдем быстро. Узлах на восемнадцати. Так что долго мучаться не придется. А тебе, юнга, предстоит бачковать сразу на два стола.

За своих я не боялся, а вот заокеанские гости...

- Боюсь, - признался. - Вдруг не угожу американцам?

Курядов на это лишь отмахнулся:

- Да брось ты! Это же не англичане. С американцами просто. Что ни дашь - все слопают и еще просят. Они такие.

Матросы убрались из кубрика, предварительно застелив свои койки свежим бельем. Я залил лагун кипяченой водой. Баталер выдал мне большую бутыль с клюквенным экстрактом. "Это вашей палубе... на месяц!" - предупредил он меня. Рядом с бутылкой я положил ложечку. Одной чайной ложки на большую кружку вполне достаточно, чтобы человек "окривел".