Пером и шпагой

сонский, который страстно желал "проявить" себя в баталии, дабы заполучить от щедрот России корону герцогов Курляндских.

- Разбудите и барона Сент-Андре, - сказал Фермор. Подняли с постели представителя Вены при русской ставке. Сент-Андре срочно явился, позевывая сладчайше, в роскошном халате и атласных туфлях. Над ланкартами трепетно дымили свечи.

- Что случилось? - спросил Сент-Андре.

- Нас окружили, - сообщил Фермор. - Король отрезал нас поначалу от Румянцева, отсек и от связи с вагенбургами. Фридрих стоит так близко, что я затылком чувствую его дыхание.

- Надо менять весь фронт, - посоветовал Сент-Андре. - И старайтесь поскорее разломать каре, построенное нами. Войска следует выводить в обычную линию...

- Вы так находите, барон? - нахмурился Фермор.

- А иначе.., сложить знамена! - подсказал принц Саксонский.

Лагерь ожил. Перестроение, столь спешное, вызвало замешательство. Вторые линии войск становились теперь первыми. Первые - вторыми. Каре с треском разламывалось. Левый фланг становился правым флангом. Офицерам, особенно полковникам, спросонья предстояло быстро переубедить себя в правилах диспозиции. Разом все оказалось наоборот. Великая неразбериха в обозах уже началась. Артиллерия путалась среди повозок...

Перестроение продолжалось до утра, но так и не закончилось. Король ждать не стал и открыл сражение - решающее сражение Семилетней войны, которое вошло в историю народов под названием - Цорндорф!

ЦОРНДОРФ

Рано-рано утром, еще не рассвело, Фридрих проехал через свой компанент, говоря солдатам:

- Враг жесток и опасен. Будьте же беспощадны и вы! Сегодня мы должны забыть о жалости к побежденным...

Теперь, когда все было решено, он не спешил, и баталия! началась лишь в девять часов утра. Никто из генералов Пруссии никогда не знал - как откроет Фридрих сражение.

Но у короля был давний излюбленный прием, проверенный в викториях.

- Косая атака! - провозгласил он...

Русские священники еще проезжали вдоль рядов своих войск - верхами на лошадях, с хоругвями, кропили воинов водицей с рыжих метелочек. Солдаты вынимали кожаные манерки, наспех делали глоток-другой водки и кричали согласно:

- Виват Россия-а!..

Цорндорф уже горел, разделяя противников. Гусарские эскадроны Фридриха обходили русский лагерь во флангах. Неторопливо переползая через холмы и балки, неумолимо двигался классически четкий прусский строй. Медленно развернулся он в линию боевого порядка.

Над соседним лесом, за которым протекал Одер, радостно взлетели розовые от солнца аисты. В руках полковых тамбурмажоров, небывало вспыхивая, крутились под музыку нарядные штанги - все в бахроме и золоте, в лентах алых, в серебряных кистях.

Дум-ду-ду-дум... Ду-ду-дум! - грохотали барабаны.

Пруссаки подошли ближе, и тогда умолкла страшная молотьба палок по тугим шкурам барабанов. На смену им вдруг тоненько и нежно, почти миролюбиво запели плаксивые гобои: lch bin ja, Herr, in deiner Macht...

Но русские стояли тихо - ни