Пером и шпагой

.. Ведь этот Фермор служил при Минихе, и сейчас он строит у Цорндорфа "миниховское каре". Оно пригодно для войны с татарами, но... Мы же не татары, и Фермору не мешало бы знать это... Впрочем, - закончил король спокойно, - пусть этот новоявленный Филидор ставит пешки, как ему угодно. Мы же сделаем ход конем и спасем короля!..

Весь день Фридрих следил за расстановкой фигур в предстоявшей игре. Фермор, укрепясь при Цорндорфе, выбрал позицию для боя неудачную. Удачной же позиции он выбрать уже не мог. Этому мешал обходной маневр прусской армии. Король заставил Фермора встать там, где осталось свободное место. Из двух бед Фермор выбрал меньшую. С тыла он оградил свой лагерь болотистой речушкой Митцель, а на крутых оврагах расположил артиллерию. Фланги же русского каре были едва прикрыты...

- Вы видите? - сказал король. - Фермор трудится для моей славы бесплатно. Но с таким старанием, будто я ему заплатил!

В ночь перед боем король был весел и читал стихи. Свои стихи и стихи любимого им Расина. Прощаясь перед сном с секретарем де Каттом, король дружески поднес ему тарелку, доверху наполненную прозрачным и чистым виноградом.

- Такая ночь.., такая волшебная ночь! - вздохнул король, посмотрев на звезды. - Ешьте, мой друг, виноград... Кто знает, придется ли нам есть его завтра?

***

В русском лагере уже спали, только возле одной офицерской палатки еще долго трещал костер. Шла игра в карты. А поодаль, вдрызг проигравшийся, сидел Григорий Орлов. Было ему скучно, и нехотя жевал он краюху черствого хлеба.

- Черти! - просил иногда. - Дайте и мне метнуть.

- Икрой, что ли, метать будешь? - отвечали ему игроки.

Денег и впрямь не было. Аргамаков сдуру предложил:

- Гришка, приволоки нам сюда адъютанта Фридрихова! Мы тебе за это, ей-ей, все долги скостим и еще вина поставим...

Орлов молча отошел от костра. Вскоре послышался мягкий топот копыт - по краю дороги легкой тенью пролетел всадник.

Игроки, побросав карты, вскочили на ноги:

- Гришка! Ты что, рехнулся?.. Мы пошутковали, Гришка!..

***

Фермор был разбужен матерной бранью часовых. Кто-то барахтался в приделе шатра, отыскивая заполог. Шпоры разрывали голубую парчу. В курятниках забеспокоились куры. Фермор прижег одну свечу от другой, взвел тугие курки пистолета.

- Ну-ну, - сказал. - Кого там нечистая сила несет? Ввалился к нему Орлов и скинул с плеча своего, будто мешок, прусского офицера. Вырвал кляп ему изо рта - представил:

- Адъютант королевуса прусского.., граф Шверин!

- Хорошо, голубчик, - зевнул Фермор. - Но что же вы, не спросясь, меня перед баталией будите? Идите, не мешайте...

Граф Шверин был очень удивлен, когда его похититель сказал на добротном немецком языке:

- Любезный граф, вы ложитесь на спину, а я преклоню вам голову на живот... Что поделаешь, - говорил Орлов, устраиваясь поудобнее, - я не привык спать без подушки...

Фермора скоро опять разбудили. Был всего пятый час утра. За пологом шатра проснулся и принц Карл Саксонский,