Битва железных канцлеров

рмания встала на дыбы; в университетах профессура (старый боевой авангард пангерманизма) призывала студентов исполнить солдатский долг, который превыше всего; уличные толпы ревели "Wacht am Rein". Берлинские карикатуристы подбавили жару: в газетах было наглядно изображено, как стоящий наверху лестницы бравый кайзер дает хорошего пинка послу Франции, и несчастный Бенедетти носом пересчитывает ступеньки... Простой народ Франции еще вчера уверовал в благополучный исход кризиса, а сегодня сверху обрушилась весть - война! В ночь на 15 июля Наполеон сделал свою последнюю ошибку...

- Которая дорого обойдется Франции! - кричал Тьер.

- Замолчите, мсье. Стыдно вас слушать.

***

Бенедетти официально уведомил Берлин об открытии военных действий. Бисмарк с ожесточением выколотил пепел из трубки:

- Единственное, что меня сейчас утешает, это то, что на бедную маленькую Пруссию напали, и она вынуждена защищаться. Видит всевышний, как я старался, чтобы войны избежать...

Бисмарк никогда и ничего не забывал. Опять щелкнул ключ, словно взводимый курок. Из глубин секретного сейфа канцлер извлек выманенный им у Франции проект захвата Бельгии и Люксембурга.

- Вот это, - велел он своим пресс-атташе, - надо срочно фотокопировать и копии разослать по всем кабинетам Европы, а заодно и в лондонскую "Тайме"...

Франция предстала перед миром как наглый агрессор. К прусской армии примкнули южно-германские государства - Саксония, Бавария, Вюртемберг и Баден. Для Наполеона III это был удар. "Что стало с тупоголовыми, что они вдруг вздумали связаться с прусской сволочью?" - таковы его подлинные слова. Франция недооценивала противника и предалась неуместному упоению от предстоящей победы... Там еще танцевали!

FUROR TEUTON1CUS

Германия провела мобилизацию с быстротой, поразившей и друзей и врагов, Мольтке всегда понимал значение рельсов - отныне железнодорожные узлы были в руках офицеров генштаба, разбиравшихся в эксплуатации дорог лучше путейцев. Частные переезды кончились - билетов не продавали. Денно и нощно на вокзалах Германии, словно раненые звери, орали локомотивы Борзига. На этот раз солдат не пришлось загонять в вагоны силой: на Германию напали - немцы защищаются! Эшелоны несло к Рейну, солдаты весело горланили:

Суп готовишь, фрейлейн Штейн,

Дай мне ложку, фрейлейн Штейн,

Очень вкусно, фрейлейн Штейн,

Суп ты варишь, фрейлейн Штейн...

В конце эшелонов тяжело мотались платформы, заполненные известью. Солдаты старались не замечать их, - этой известью они будут засыпаны в братских могилах, чтобы разложение тел не дало опасной инфекции... Все было учтено заранее!

***

Последний дачный поезд подошел к станции Красное Село; было уже поздно. Французский посол Эмиль Флери долго блуждал среди недостроенных дач и конюшен, отыскивая царский павильон. Александр II ночевал сегодня в шатре, возле которого зевали часовые, а в мокрой траве лежали трубы и барабаны полковых музыкантов. Было видно, как за пологом разожгли свечи,