Лашарела. Долгая ночь

ном огне. Лютой будет твоя казнь.— Султан подпял глаза

кверху, лицо его отобразило злое наслаждение, как будто

он уже видел этот адский огонь, а также и мучения убий¬

537

цы своего коня.— Эта кара придет, но это будет там, а

здесь... здесь я твой бог, и я тоже покараю тебя.

—

Вряд ли он доживет до казни,— вставил словцо Ор¬

хан,— тяжело ранен, давно истекает кровью.

—

Я вижу и повелеваю своему врачу вылечить его во

что бы то ни стало. Пусть он будет так же здоров, как до

ранения, лишь тогда его коснется наш гнев. Ну-ка скажи,

Орхан, какое наказание будет для него самым тяжелым

и горьким?

—

Наверное, его нужно наказать путем лишения дес¬

ницы. Живописец без правой руки — ничто. Он не сможет

взять кисть и будет мучиться до конца своих дней. Вот

почему это будет самое тяжелое наказание.

—

Слышал и я, что в некоторых странах художникам

отрубают правую руку. Но разве это беда? Правую руку

отрубают также ворам.— Султан перевел глаза на Ше-

реф-эль-Молка. Визирь понял, что его очередь гово¬

рить.

—

В Греции, как я слышал, художникам, совершив¬

шим преступление, выкалывают глаза,— медленно выго¬

ворил визирь и поклонился Джелал-эд-Дину.

—

Выколоть глаза! В этом наказании содержится ве¬

ликая мудрость. Пожалуй, для художника нет большей

кары, чем потерять глаза. Для него будет потеряна вся

красота мира, а что такое художник, не созерцающий кра¬

соты? Приказываю: исцелить этого человека, сделать его

вполне здоровым, чтобы мы могли выколоть ему глаза.

Джелал-эд-Дин поднял руку в знак того, что он кон¬

чил говорить и что решение его окончательно, резко по¬

вернулся и быстрым шагом вышел из палат грузинской

царицы.

Визирь Шереф-эль-Молк пропустил мимо себя всю

свиту и последним вышел из дивного дворца. Своим цеп¬

ким глазом ои старался углядеть, что можно здесь взять

и увезти. Хорошо, что султан был разгневан, не глядел по

сторонам, ибо все, что нравится султану, попадает сна¬

чала к нему,— таков закон. Визирю достается только то,

мимо чего султан прошел. Визирю достается золото, уже

побывавшее в казне султана, и женщины, уже побывав¬

шие в его гареме. Поэтому жадный визирь в сопровожде¬

нии своих врагов еще раз обошел дворец и сам указал,

что взять и куда отвезти. Один грабитель старался опере¬

дить другого.

538

Ваче заблаговременно вывез свою семью в Ахалдабу,

Враг тогда был еще далеко. Теперь можно было не боять¬

ся войны, которая угрожала Тбилиси. По ночам Ваче

уходил от своей семьи в столицу и бодрствовал там вместе

с защитниками крепости, с войсками, с вооруженными го¬

рожанами, готовящимися встретить врага.

Это походило на забаву. Сильные мужчины и юноши

упражнялись в стрельбе из лука, в обращении со щитом

и мечом в рукопашном бою. Для Ваче, давно уже не дер¬

жавшего в руках ничего тяжелее кисти, все это было как

праздник, особенно если учесть романтическое настрое¬

ние его души, жаждавшей сразиться за родину и совер¬

шить во славу ее какой-нибудь замечательный подвиг на

поле брани.

В день, который оказался последним днем Тбилиси,

Ваче зашел зачем-то в свой городской дом и неожиданно

увидел Лелу, которой было ведь сказано никуда не отлу¬

чаться из Ахалдабы.

—

Зачем ты пришла? — заволновался Ваче.— Что ты

здесь делаешь, где ребенок, с кем ты его оставила? Ты

знаешь, что тебе теперь не выйти из города, как же нам

быть?

—

Я скучаю по тебе, Ваче. Я не могу быть вдали от

тебя, особенно в такое время. Может быть, с тобой какая

беда, а я вдали и не могу помочь. А дочка у твоей матери,

она в безопасности, не беспокойся. Я же останусь с тобой.

Попроси своего друга Гочи, пусть он поручит мне какое-

нибудь дело, посильное женщине.

Ваче рассердился в первую минуту, но как можно было

сердиться на такую жену? Упрекать ее теперь было беспо¬

лезно, и Ваче обещал поговорить с Гочи. В эту ночь, в

последнюю мирную ночь Тбилиси, они были счастливы,

как молодожены.

Утром Ваче, как всегда, отправился к ратникам, а в

полдень в облаках пыли показались вражеские войска.

Вечером произошла вылазка и короткая, но жестокая се¬

ча. Разведывательный отряд хорезмийцев спасся бегством,

а грузины, предводительствуемые Джакели, с победой и

ликованием возвратились в город. Однако раненых оказа¬

лось больше, чем можно было ждать. Обороной Тбилиси

руководил Гочи Мухасдзе.

Случайно встретившись с Ваче, он пожаловался:

—

Не думали мы, что уже в первый день будет столь¬

539

ко убитых и раненых. Не хватает врачей, особенно жен¬

щин, которые помогали бы им.

—

Отправь туда Лелу. Она очень просит дать ей ка¬

кое-нибудь полезное дело. И вот как раз...

—

Что делает Лела в городе? — испугался Гочи.— Ты

же отвез ее в Ахалдабу.

—

Да, но...

Гочи спешил и не дождался ответа Ваче, он только

махнул рукой.

—

Найди ее и скорей отведи в Исанскую крепость,—

и Гочи, пришпорив коня, поскакал к Исани.

Устроив Лелу, Ваче немного успокоился. Исанская

крепость была надежным местом. Если бы даже враги взя¬

ли весь город, все равно Исанскую крепость им взять не

удалось бы, настолько она была неприступна.

На другой день войска, осаждавшие город, пришли в

движение. Осажденные снова устроили вылазку, но все

пошло не так, как накануне. Вылазка не удалась. В самом

городе подняли мятеж персы-магометане. Мемна Джакели

был убит, враги ворвались в открытые, никем не защи¬

щаемые ворота города, на улицах завязался жестокий

бой.

В разгар боя в Исанской крепости не оставалось ни од¬

ного здорового мужчины — только раненые и женщины.

Несколько женщин, в том числе и Лела, вышли из крепо¬

сти, чтобы помочь раненым на улицах Тбилиси и по воз¬

можности перенести их в укрытие.

Лела увидела, как на другой стороне улицы упал сра¬

женный воин и сквозь дым пожара, сквозь часто летящие

стрелы побежала к нему. Воин стонал. Лела подхватила

его под мышки и поволокла за угол, где было тише и куда

не долетали стрелы врагов. За углом оказались развалины

постоялого двора. Лела сумела затащить раненого в эти

развалины и опустила его на землю, потому что ей нужно

было отдышаться.

—

Воды,— просил раненый.— Пить, воды.

Ои умирал, и Лела мучилась оттого, что не может

напоить перед смертью этого человека. Может быть, и Ваче

стонет сейчас точно так же где-нибудь на другом конце

Тбилиси. По всему городу — стон и вопли, трудно остаться

живым и невредимым в этом пекле.

По улице загремели конские копыта. Остатки грузин¬

ского войска спешили укрыться в крепости, они скакали

540

в ворота, опережая друг друга. Пешие бежали бегом, обго¬

няя конных.

Лела снова вспомнила Ваче. Может быть, он там, в

этой толпе, и теперь в безопасности, потому что, как толь¬

ко толпа укрылась за стеной, ворота крепости наглухо за¬

крылись, и войти в крепость не мог уж ни враг, ни друг.

Раненый снова застонал. Лела как будто очнулась от

забытья и начала возиться с воином. В крепость, в лазарет

его отнести уже нельзя, да и сама она туда больше не по¬

падет. Лела беспомощно оглядывалась вокруг, поняв всю

безвыходность своего положения. Но рядом был раненый,

и сначала нужно было думать о нем. Лела где расстегнула,

где разорвала одежду. Рана была в боку, она сочилась

кровыо. Лела зажала рану косынкой — это все, что она

могла сделать.