В дни Каракаллы

е. Воины смеялись и выкрикивали непристойности, но это мало смущало девиц: они хорошо знали, что назначение женщины — рано или поздно разделить ложе с тем, кто выберет ее себе в подруги.

11

Наша повозка загрохотала по вымощенной булыжником, узкой и кривой, но опрятной улице. По обеим сторонам тянулись каменные ограды или глухие задние стены домов. Все было пустынно вокруг. Только какая-то сгорбленная старушка в темном покрывале, которую мы едва не сшибли с ног, ковыляла, опираясь на посох, по своим делам.

Лицо Вергилиана осветилось милой улыбкой.

— Вот и жилище Грациана Виктора!

Молчаливый дом мало чем отличался от соседних, хотя потом я убедился, что убранство его было очень богатым. Но это мне стало известно позже. Пока же я знал, что именно в этом доме жила Грациана, пятнадцатилетняя девушка с льняными волосами, как у варварских дочерей, и с большими серыми глазами. Наш поэт рассказывал также, что с прозрачностью этих глаз странно соединялись правильные римские черты, как у какой-нибудь родовитой весталки, и от них немного веяло холодком. Было, по описанию Вергилиана, у этой девушки что-то от статуи. Впрочем, по своей манере вечно торопиться я опять несколько забегаю вперед.

Мы вылезли из высокой повозки, и Теофраст начал стучать кулаком в гулкие дубовые ворота. По прошествии некоторого времени в стенном оконце за решеткой показалась чья-то голова, и стариковский голос с тревогой спросил:

— Что вам надобно, добрые люди?

Вергилиан объяснил, кто он. Тогда ворота со скрипом отворились, и повозка въехала во двор, тоже вымощенный полевым камнем и содержимый в большой чистоте. Я должен отметить, что наблюдал такую заботливость об опрятности во многих римских городах на Дунае, хотя в зимнее время снег и обилие влаги делают здесь дороги и тропинки труднопроходимыми и тогда повсюду стоят лужи, везде солома и щепки, особенно у домов бедняков, где покосились жалкие плетни.

То, что я принял первоначально за дом, оказалось торговым помещением. В его подвалах и хранились те самые знаменитые кожи, причинившие Вергилиану и даже мне столько волнений. Дом же патрона стоял в глубине двора. Он был в два этажа, и над входной дверью нависла небольшая терраса. Как раз в это мгновение на ее легкую балюстраду опиралась девушка в покрывале, очевидно привлеченная шумом во дворе, и смотрела на нас. Вергилиан сделал приветственный знак рукой.

— Грациана!

Но девушка скрылась в доме, и больше мы не видели ее.

На цепи метался серый пес со злобными глазами цвета янтаря и яростно лаял; вероятно, на этот лай из дома вышел человек с благообразной темной бородой, в которой уже поблескивала седина. Это и был Грациан Виктор.

Весь день прошел в разговорах. Виктор рассказывал, что в связи с нашествием варваров карнунтские жители пережили немало страшных часов. Набег был таким неожиданным на обычно спокойной границе, что горожане даже не имели возможности уложить на возы свое имущество. Однако Лициний, легат XIV легиона, вовремя принял необходимые