Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Порой Святополк смотрел на роскошь и начинал хохотать, да так громко, что его ненормальный истерический хохот был слышен по всему дворцу.

Многочисленная челядь творила крестное знамение и никак не могла понять причину столь пугающих и неожиданных взрывов смеха своего господина.

Один король Болеслав, праздно живущий во дворце, удрученно хмурил брови. Зять ведет себя довольно странно. Иной раз он кажется выжившим из ума. Вот и этот внезапный припадок — лишнее тому подтверждение.

Надо прислать к Святополку искусного лекаря, иначе дело может дойти до беды. Ему, Болеславу, не нужен сумасшедший князь. Такой человек на престоле долго не продержится. А это худо: чем дольше просидит зять на великом княжении, тем продолжительнее будет Русь под пятой Польши. Мощнее, богаче! Никогда еще Болеслав не захватывал такой обильной казны.

Нынешней войной даже ненасытные печенеги довольны. Они настолько набили добром свои чувалы, что даже не стали разбойничать в верховьях Днепра и подались на свои кочевья, по пути уводя с собой табуны лошадей и русских пленников. Такой добычи они не имели с византийских походов.

Не обиженными оказались и немцы с венграми. Король Генрих никогда не забудет славного похода на Русь Болеслава. Великая страна русичей ослаблена и теперь не представляет угрозы для империи. Правда, Генрих может быть обеспокоен усилением Польши, но это не должно его волновать. Мирный договор составлен на целых двадцать лет, и Генрих может спокойно заняться другими делами…

Как-то там сладострастница Регелинда? Король, когда ее увидел, был на седьмом небе. Он незамедлительно отправил жену-калеку в монастырь и теперь наслаждается любовными утехами.

Не забывал о своей похоти и король Болеслав. Он хоть и овладел Предславой, но та оказалась злой кошкой. Пришлось отослать ее в Берестово. Взамен строптивицы Болеслав приказал привести к нему молодую жену Ярослава. Ей всего 21 год и выглядит она довольно привлекательно. Но дочь шведского короля Ингигерда где-то скрылась вместе с Марией Добронегой.

Святополк, в угоду тестю, отдал строжайший приказ: незамедлительно разыскать беглецов. Нашелся человек, кой поведал, что заметил бывшую великую княгиню на Подоле в жалком облачении.

Подол был тщательно обыскан, но ни княгиню, ни Добронегу не нашли. Тогда Святополк повел сыскать беглянок на Днепре. В реку были спущены десятки быстроходных челнов, но гребцы безрезультатно вернулись через два дня.

Святополк был вне себя от ярости. Месть обуревала его, и он жаждал крови. Ему не только хотелось надругаться над женой и сестрой Ярослава, но и жестоко убить их.

Разочарован был и Болеслав, но он долго не горевал и быстро нашел замену. У князя Владимира было множество красивых наложниц.

Болеслав предался распутству, а его шляхта, чувствуя себя хозяевами города и следуя примеру короля, хватала на улицах Детинца девушек и женщин и волокла их на свои подворья.

Содом и Гоморра [279] загуляли над Киевом. Но так долго продолжаться не могло.

Возмущенные горожане стали врываться в жилища ляхов и отбивать своих жен и дочерей. Дело дошло до кровавых стычек. Ропот все больше проникал во дворец Святополка.

Великий князь, прекратив пиры и охоту, встревожился. Крамола ширится, надо с Болеславом потолковать. Да и вышгородские бояре — Путша, Талец, Еловит и Ляшко — с победой Болеслава вновь прибывшие в свой город и навестив Киев, в один голос заговорили:

— Гнать надо ляхов, пока не поздно!

— Гнать, великий князь! Коль того не учинишь, чернь и тебя сметет.

Бояре-заговорщики и убийцы боялись не столь за Святополка, как за свои жизни. Жутко им было в мятежном Киеве!

Святополк усилил охрану дворца и разыскал Болеслава, кой находился на одном из дворов шляхты. Тот, полупьяный и полураздетый, лежал на пуховиках в объятиях двух женщин и довольно высказывал:

— Вы — пылкие девки, умеете любить. Я по-королевски награжу вас.

— Я пришел по серьезному делу, ваше величество.

— Девки! Гляньте на этого человека, — посмеиваясь, заколыхал животом Болеслав. — Это ваш великий князь. Но он далеко не Владимир. Ему никогда нет дела даже до красавиц. А, может, вместе позабавимся, зятек?

— Мне не до шуток, ваше величество. Нам грозит опасность.

Последние слова Святополка отрезвили Болеслава. Король поднялся с ложа и накинул на плечи кунтуш. [280]

— Что случилось, зять?

— Чернь подняла голову.

После рассказа Святополка король не проявил большого беспокойства.

— Чернь — не войско, она вечно чем-то недовольна. Надо показать киевлянам силу моих славных победителей, и чернь спрячется в свои норы.

— Но…

— Я прикажу шляхте прекратить раздоры с киевлянами. Ты можешь успокоиться, зять.

На другой день король, как и обещал, повелел оставленным в Киеве воинам облачиться в доспехи и под звуки барабанов и громкие кличи, славящие Болеслава Храброго, трижды проехаться по Киеву. Войско ляхов выглядело внушительным.

Киевляне не спрятались в норы, они всего лишь недоумевали: с чего бы это вдруг неприятель бряцает по городу оружием? Намерен напугать жителей или готовится к отъезду в свою страну? Но почему нет польских отрядов, коих Болеслав разослал по южным городам?

На несколько дней в Киеве водворилась тишина, но неистовая шляхта, узнав, что король выехал «для утех» в пригородное имение князя Владимира Берестово, вновь принялась за разгульную жизнь.

Вышгородские бояре вдругорядь явились к Святополку:

— Ляхи бесчинствуют не только в Киеве, но и во всех крепостях, кои поставил Владимир Святославич. Подол полнехонек беженцами. Даже в нашем Вышгороде ляхи буйствуют. Большая беда надвигается, великий князь, — высказал Путша.

— Сам ведаю! — зло воскликнул Святополк.

Бояре полагали, что князь продолжит свои слова, но тот почему-то больше ничего определенного не сказал.

Подогрел Святополка боярин Еловит:

— Изведали мы от наших соглядников, что король в Берестове заявил о своем намерении надолго остаться на Руси.

— Это для меня не новость, — всё так же зло ответил Святополк.

— Он возомнил себя русским государем, — продолжал нагнетать обстановку Еловит. — Ныне все южные города под его рукой. Мы, прости великий князь, — боярин поскреб длинными перстами густую дегтярную бороду, хитрющие глаза прищурил, — не желаем сидеть под ляхами. Чай, у нас есть свой государь.

Намек боярина был более чем прозрачен. Святополк лишь назывался великим князем, а правил Киевской Русью король Болеслав.

Князь посмотрел на бояр такими негодующими глазами, что им стало не по себе. Они уже ведали, что Святополк в такие минуты может что-то выкинуть ужасное. Были случаи, когда разгневанный князь выхватывал меч и набрасывался на своих слуг, кои ни в чем не были виноваты.

Еловит пожалел, что раздразнил Святополка. Теперь как бы из ближних друзей в недруги не угодить. Но и помалкивать нельзя. Народ доведен до отчаяния и скоро поднимется такая замятня, [281] что Святополку несдобровать, а вкупе с ним и всем его доброхотам.

Великий князь и в самом деле выхватил из ножен меч. Бояре переполошились и побежали к двери.

— Остановись, трусливое стадо!

Святополк, что есть сил рубанул мечом по дубовому столу, да так, что стол затрещал, но устоял на своих пузатых ножках.

— Нет, я тебя добью Болеслав!

Со зловещим лицом Святополк ударил по столу вдругорядь и… победил. За этим последовал чудовищный хохот.

Бояре, столпившиеся у дверей, застыли истуканами. Наконец великий князь утихомирился и с повеселевшим лицом подошел к вышгородцам.

— Вот таким же манером я расправлюсь с Болеславом. В державе моей не может быть двух правителей. Не для того мы с вами, господа бояре, путь к трону расчищали.

Еловит мысленно перекрестился. Слава Спасителю! Великий князь пришел в себя. Теперь он будет о делах говорить.